[Siluet_]

Название: Дождь
Автор: Siluet
Пейринг: КоДа
Жанр: ангст
Рейтинг: есть небольшой
Описание: AU, писалось специально для Didma




Он нашел его под дождем, избитого и испуганного. Мокрая майка прилипала к телу, подчеркивая изгибы худого тела. Парень не отвечал ни на какие вопросы, только злостно смотрел исподлобья. Глядя в эти наполненные ненавистью глаза, Коки пришлось пообещать, что он спасет его и поможет.
Танака тащил незнакомца домой на своих плечах, сам не осознавая до конца, для чего это делает. Он обработал ему раны, уложил в свою постель, приготовил еду – сделал все, что смог, но не получил ни единого слова, никакой благодарности, только одинокий взгляд. Коки ничего не требовал, ничего не просил, принимая пустоту в ответ.
Дни текли, как мелкие ручьи от дождя. Иногда выглядывало солнце, но парень не выходил на улицу и задергивал шторы. Танака не знал, как его зовут, откуда он, не знал ничего.
- Следующей ночью будет дождь, - тарелка выскользнула из рук Коки, и мелкие осколки белого стекла наполнили раковину. Это было первым, что сказал парень.
- Откуда ты знаешь?
- Мои руки это чувствуют, - парень спрыгнул с подоконника, на котором сидел, - Они становятся ледяными, - Танаке показалось, что он почувствовал прикосновение этих холодных ладоней, но парень все также продолжал стоять у окна.
На следующую ночь действительно пошел дождь. Мокрые капли бились в стекло, но их никто не впускал. Коки натянул на себя одеяло, но тихий шорох, привлек внимание. Он привстал – парень стоял у окна.
- Почему ты не спишь? – спросил Танака.
- Я же говорил, что этой ночью будет дождь.
- Да, ты оказался прав.
- Чувствуешь этот холод? Холод от дождя? – парень водил пальцем по стеклу.
- Ложись под одеяло, и тебе не будет холодно.
- Это не поможет, не поможет…
Когда выходило солнце, парень задергивал шторы, погружая комнату в темноту.
- Как тебя зовут? – спросил Танака однажды, набравшись смелости.
- Уэда… Уэда Татсуя.
- Вот, и отлично. Я – Танака Коки.
- От тебя пахнет солнцем, - ответил Уэда.
- Это плохо? – улыбнулся Коки. Татсуя ничего не ответил.
После этого они не разговаривали еще неделю, пока дождь вновь не забарабанил в окно. Уэда вскочил с кровати и прилип к окну.
- Ты любишь дождь? – спросил Танака.
- Я растворяюсь в нем.
- Скажи мне, кто ты?
- Это поможет тебе?
- Я хочу понять твою боль.
- Зачем? У меня ничего не болит, - ответил Татсуя.
- Это глубоко, и я это чувствую.
- Хочешь согреть меня как солнце? – Уэда подошел к дивану, на котором сидел Танака. Он коснулся своими холодными пальцами его плеч.
- Я попробую, - губы Коки онемели, и он еле выдавил это из себя.
- Зачем?
- Я не знаю.
Руки Татсуи скользили по горячей коже, и Коки не мог пошевелиться. Он онемел от напряжения и неожиданности. Уэда приник к его лицу своей щекой.
- Ты действительно холодный, - все, что смог, сказал Танака. Он погладил Татсую по голове, запуская пальцы в его светлые волосы.
Уэда размеренно расстегивал пуговицы на рубашке Коки. Парень попытался его остановить, схватив за запястья, но по телу пробежала холодная искра, и он отпустил его. Татсуя прикасался холодными губами к шее Танаки, оставляя следы от поцелуев.
Коки чувствовал, как росло его возбуждение. Уэда встал и снял с себя всю одежду, оставшись абсолютно голым. Танака потупил взгляд в пол.
- Разве не хочешь меня? – спросил Татсуя.
- Я не могу.
- Я не слишком хорош для тебя? Мальчик с помойки, который никому не нужен. Он был прав. Этот чертов козел был прав, я никому не нужен кроме него. Он трахал меня каждую ночь, затыкая рот носком, чтобы мама ничего не услышала, а утром вел себя, как ни в чем не бывало. И он был прав, кроме него, я больше никому не нужен, - Татсуя нервно дышал.
Их взгляды пересеклись, и Коки опять поймал эту иcкру ненависти, которая была в глазах Уэды при их первой встрече.
- Перестань меня бояться, - Танака притянул парня к себе, целуя его в губы.
Дождь усиливался, все сильнее стуча в окно. Коки впивался губами в тело Уэды, наполняя его своим теплом. Татсуя выгибался и извивался под жаркими прикосновениями Танаки. Коки двигался в нем медленно, покрывая поцелуями тело. Уэда сдерживал стоны, сжимая свои губы, но когда его накрыл оргазм, из глаз полились слезы. Танака прижал парня к себе, обнимая как можно крепче и успокаивая.
- Ты будешь греть меня? – спросил Татсуя.
- Всегда, - ответил Коки.

@темы: творчество: фанфикшн, Tanaka Koki/Ueda Tatsuya

---

Собачье счастье)

[tora]

Ежели кто не видел - собаченция Татсуи.
Ее зовут Тико-сан и это Шотландская овчарка, она же Колли.
На фото ей четыре месяца от роду.

Внизу фото хорька Коки Танака)))

@темы: факты

---

[Masya_Yu]

Название: Frozen Blue Bacardi
Автор: pleu16
Переводчик: Masya_Yu
Бэта: dr_acula
Пейринг: РёДа
Жанр: драма, романс
Рейтинг: NC-17
Дисклаймер: Они мои... в мечтах
Саммари: Уэда Татсуя - известный бизнесмен, женатый на девушке из своего класса. Нишикидо Рё - бармен и отец-одиночка, борящийся за достойную жизнь. У обоих что-то есть, но им этого совсем недостаточно...
Разрешение на перевод: нет, так как на запрос мне не ответили.
Прежупреждение: это мой первый перевод. критика приветствуется.

Уэда зашёл в бар, который хорошо знал, присматривая место у барной стойки. Он пробрался сквозь толпу вспотевших тел, двигающихся в ритме громкой музыки, и, наконец, уселся на свободный высокий стул. "Он сегодня работает," - промелькнуло в голове, и парень заказал себе напиток, который никогда ему не надоедал.
- Голубой Бакарди со льдом, пожалуйста! - он махнул рукой, привлекая внимание бармена.
Бармен посмотрел на него и одарил Уэду ухмылкой, узнав знакомое лицо.
- О, это снова ты.
- Заткнись, Нишикидо! - парень слегка улыбнулся.
Уэда следил за так называемым Нишикидо, пока тот готовил коктейль. Он смешал все ингредиенты, а затем налил готовый напиток в бокал для мартини и поставил его перед клиентом.
- Как твоя жена?
Уэда вздохнул и сделал глоток.
- Раздражает, как и всегда. А как товой ребёнок?
Нишикидо опёрся руками о столешницу, и его лицо помрачнело.
- С ним всё в порядке. Но.. он слегка похудел - денег на нормальное питание маловато.
Уэда тихо кивнул головой, делая ещё один глоток.
Он вспомнил, как они познакомились. Это была вечеринка по случаю дня рождения Джина. Тот позвал всех в бар, потому что хотел их познакомить с одним своим другом. Этим другом оказался бармен, Нишикидо Рё. Они практически не разговаривали поначалу. Ситуация осложнилась, когда их посадили рядом. Но, когда Уэда поймал на себе заинтересованный взгляд Рё, всё изменилось.

- Простите, Нишикидо-сан, почему вы так на меня смотрите?
- Эм... Извини. Мне просто нравятся твои губы.
- Что?
- Может, мне называть тебя "рыбьи губы"?
- Чего?

Уэда усмехнулся мимолётным воспоминаниям. Он не разозлился тогда - его это лишь насмешило.

- Если я "рыбьи губы", тогда вы "карлик".
- Простите, сэр, но я не низкий!
- Давай проверим, малыш.
- Эй!

Они обменялись номерами, звонили друг другу, переписывались. Уэда всё чаще заходил в бар, и постепенно они стали друзьями. А потом он узнал историю Рё. Парень один раз переспал с какой-то девчонкой, а затем узнал, что она залетела. Ребёнок родился, и непутёвая мамаша оставила малыша на полное попечение отца. Рё упоминал, что хотел отдать сына в детский дом, потому что ни морально, ни материально не готов был брать на себя такую ответственность. Семья помогать отказалась, а босс не пожелал увеличить зарплату хоть немного. Только благодаря друзьям (особенно Джину) он смог пройти через всё это.

- Уэда, я болтаю всё время, а ты о себе ничего не рассказываешь!
- Просто ты слишком общительный.
- А ты трусишка, который боится рассказать о себе. Кто знает, может, ты убийца или что похуже?
- Идиот! Ладно, я расскажу.

Уэда Татсуя был наследником компании своего отца. У него было всё: известность и деньги, родители и сестра (которая всегда поддерживала его), преданные друзья. Как и в большинстве богатых семей, его родители организовали брак с наследницей другой компании, дабы расширить бизнес. Татсуя, будучи хорошим сыном, сразу со всем согласился. Сначала его жена была замечательной: добрая, заботливая, любящая. Она имела все качества, которые должны были быть у идеальной жены. Но идиллия продолжалась недолго. Со временем они стали ссориться. Она кричала на мужа, что доводило его до белого коления. Её голос постоянно звенел в его ушах, и он только и мечтал заткнуть её, чтоб она не могла больше произнести ни слова.

Татсуя безмолвно разглядывал голубой напиток в бокале, пока его не вернул к реальности Рё, потрепав за плечо.
- Земля вызывает Уэду!
Тот неловко улыбнулся.
- Прости. - он взлянул на друга и, немного помолчав, добавил. - Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Помни об этом.
- Ты итак помог мне достаточно, а мне даже нечего дать тебе взамен, - ответил Рё, отдавая очередной заказ клиенту.
- Ты и не должен. - он сделал последний глоток и искренне улыбнулся другу.

***
- Голубой Бакарди со льдом, - сказал Уэда, садясь на своё обычное место.
Рё, как и всегда, посмотрел в его сторону, ухмыльнулся и стал делать коктейль.
- Ты сегодня рано. - он отдал ему напиток в руки.
Уэда тяжело вздохнул.
- Я должен был сбежать от жены. Она меня достала: "Я твоя жена и должна знать, где ты пропадаешь каждый вечер!"
Бармен захохотал.
- Ну, удачи тебе.
- Спасибо. - Уэда тоже засмеялся.
Он не знал точно почему, но ему было хорошо сидеть в этом баре, на этом стуле, с бокалом в руках и слышать смех Нишикидо, в котором он так нуждался, когда ему было плохо.

***
- Двойной виски с колой! И лайм положи! - выпалил командным тоном Уэда, садясь у бара.
- Эй, парень, остынь! Что стряслось? - поснтересовался Рё, наливая другу выпить.
Уэда только ударил себя по лбу ладонью, осознавая всю свою тупость. Затем потёр ушибленное место и выдохнул.
- Моя жена мне изменяет.
Рё замер на мгновение и уставился на Уэду.
- Что?
- Она трахается с каким-то парнем. Ладно, я её не люблю. Но... мы же женаты. В конце концов, существует такое понятие, как ОБЯЗАННОСТЬ! - воскликнул Уэда, осушив за раз стакан с виски.
- Значит, она просто не воспринимает тебя всерьёз. - Рё скрестил руки на груди, оперевшись на барную стойку.
- Да знаю я! - Татсуя с грохотом поставил стакан и сцепил ладони вместе перед собой. - Просто это... выбило меня из колеи. Если я не могу чего-то понять, так это притворства. Тоже самое и с изменой. - произнёс он.
Рё молча похлопал его по плечу. Уэда посмотрел на него прикрытыми глазами, слегка сведя брови вместе. Рё удивлённо посмотрел на него в ответ, слегка приподняв правую бровь вверх. Так продолжалось какое-то время, пока Уэда не заговорил.
- Пошли, напьёмся вместе.
Нишикидо моргнул.
- Что?
- Ты меня услышал! Я куплю бутылку текилы, а потом мы пойдём ко мне и напьёмся!
- Но...
Рё не успел закончить, потому что Уэда потянул его за собой вместе с бутылкой "Хосэ Куэрво" в руках.

***
Они сидят в квартире Уэды (не в той, где он жил с женой) на диване и ржут, как сумасшедшие, болтая обо всём на свете. Уэда чувствует себя понастоящему свободным: ни забот, ни работы, ни жены. Пусть даже и ненадолго. Он чувствует себя настолько развязно, что забывает о всяких приличиях и пьёт прямо из бутылки.
- Эй, оставь мне хоть чуть-чуть! - ноет Рё, пытаясь отнять бутылку.
Уэда перестал пить, передавая текилу парню.
- На! - и они опять смеются.
Постепенно смех затих. Они привалились к спинке дивана, совсем близко друг к другу, и пялились в потолок, совершенно опустошёнными. Рё разрывает тишину, смотря на Уэду.
- Хочешь знать, почему та девушка действительно ушла от меня?
- Почему? - спрашивает он.
- Я гей.
Уэда ждёт кульминации шутки или тупого хихиканья, но ничего не происходит. Тогда он неверяще пялится на Рё.
- Чего?
- Она меня напоила, и мы переспали. А когда она пришла сказать, что беременна, я был дома и трахал какого-то парня, с которым познакомился в баре. Когда ребёнок родился, она пришла ко мне, отдала малыша в руки и ушла, не сказав ни слова.
Уэда должен был испугаться. Он должен был вышвырнуть Рё из квартиры с криком "Я БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ХОЧУ ВИДЕТЬ ТВОЮ ПИДОРСКУЮ РОЖУ!", но не смог. Он только придвинулся ближе и озадоченно оглядел Рё.
- Не можешь в это поверить? Но это правда. Я гей, и ты мне нравишься.
Теперь то он точно должен был испугаться, но нет. Странное чувство возникло у него внизу живота, и Татсуя никак не мог понять, что оно значило.
Лицо Рё было уже совсем близко. Если бы Уэда был трезвым, то не медленно сбежал бы. Но он не был, поэтому позволял Рё приближаться всё больше и больше, пока не почувствовал его дыхание на своей коже.
- Тебе кто-нибудь говорил, что ты красивый?
Уэда не смог ответить, потому что Рё накрыл его губы своими. Это был простой поцелуй, но губы Нишикидо были такими мягкими, что хотелось прильнуть к ним сильнее. Но прежде чем он успел это сделать, Рё оторвался от него и посмотрел так, как ещё никто никогда в жизни не смотрел - столько в его глазах было страсти и нежности одновременно. Забыв обо всём, Татсуя резко притянул Рё к себе и требовательно поцеловал в ответ. "Я не должен этого делать!" - на секунду промелькнуло в мыслях, но ему было всё равно. В этом парне рядом с ним было что-то такое, в чём он нуждался. И нуждался прямо сейчас.
"Уэда Татсуя, немедленно прекрати этот фарс!" - вопил голос в голове, но он тут же заткнулся, когда Рё повёл языком по его губам. Татсуя нерешительно приоткрыл рот, впуская парня внутрь. Рё мягко посасывал его язык, проводил своим по нёбу, полностью подчиняя его себе. Как же ему было хорошо! Сладкие муки были настолько приятны и невыносимы, что Уэда крепко схватил Рё за плечо, дабы не потерять рассудок окончательно. Он терялся от ощущений, чувствуя, как умело Рё играл у него во рту, крепко обняв за шею.
Они продолжали целоваться, борясь за превосходство, которое уже явно было за Нишикидо, так что Татсуя просто решил сдаться. Он отбросил последние сомнения и позволил тому повалить себя на диван, не разрывая поцелуй. Всё стало просто и понятно. Уэда вцепился в его волосы на затылке, а Рё сильнее вдавил его в диван, углубляя поцелуй.
Вдруг Нишикидо разорвал поцелуй, на что Уэда недовольно застонал. Но тут же замолк, когда увидел, что Рё стал расстёгивать рубашку. Отшвырнув её в неизвестном направлении, он стал неловкими движениями расстёгивать рубашку Татсуи. "Чёрт, это плохо". Тот оттолкнул его руки и сделал всё сам, пока Рё стягивал с себя штаны, а затем помог и Уэде.
Рё снова на нём. Их обнажённые тела соприкасаются. Как же приятно... Они целуются снова, плотно прижавшись друг к другу, а их сердца бьются в едином ритме. Рё отстранился, чтобы перевести дыхание. Потом стал опускаться ниже, оставляя влажные дорожки, пока не дошёл до сосков. Он обхватил один губами,облизывая и посасывая его, а второй стал лаского поглаживать, заставляя Татсую прогибаться от удовольствия, сильнее прижиматься к нему.
- Ах... Рё...
Нишикидо перешёл на другой сосок, также немного поиграв с ним. Затем снова слустился ниже и лизнул пупок. Уэда жадно смотрел на него, ожидая, когда же он дойдёт до члена. Но, к его огромному разочарованию, Рё вернулся к его губам, даря новый поцелуй. Он хотел укусить парня за губу, чтобы выразить всё своё недовольство, но когда Рё резко схватид его член и сжал, то тут же забыл об этом и застонал.
Уэда громко вскрикнул, когда Рё начал быстро двигать рукой, оседлав его бёдра. Татсуя почувствовал на себе пристальный взгляд парня и покраснел, не сумев скрыть смущения. Рё водил по всей длине его члена резко, с остервенением, иногда надавливая на головку большим пальцем. Татсуя стонал во весь голос, запрокинув назад голову. Он сходил с ума от каждого движения Нишикидо, задыхаясь от желания. Ничего удивительного, что через несколько минут он достиг оргазма, кончив любовнику в ладонь.
- Рё! - только и смог выкрикнуть он, опять выгибаясь от удовольствия.
Уэда тяжело дышал, пытаясь превести мысли в порядок. Он приоткрыл глаза и вопросительно взглянул не Рё, пока тот смазывал пальцы его спермой. Потом рука ичезла между его ног, и он почувствовал палец, входящий внутрь него. Татсуя дёрнулся и заёрзал от лёгкой боли. Рё прильнул к нему и успокаивающе зашептал:
- Ш-ш-ш... Просто доверься мне.
Рё продолжил подготавливать его. К первому пальцу присоединился сначала второй, а затем и третий, аккуратно растягивая его. Несмотря на неприятные ощущения, к своему удивлению, Уэда расслабился под умелыми прикосновениями парня. Он обвил его шею руками и посмотрел в глаза, которые были наполнены заботой.
Нишикидо медленно вытащил пальцы и подставил свой член ко входу.
- Скажи, если будет больно, хорошо?
Уэда кивнул в ответ. Когда Рё плавно вошёл в него, он прикусил губу, ощущая неприятную боль. Рё стал покрывать его лёгкими поцелуями, как бы извиняясь. Они лежали без движения какое-то время, пока Рё не спросил:
- Ты в порядке?
- Да-а, - тяжело выдохнул Татсуя.
Рё улыбнулся.
- Расслабься.
Уэда не ответил. Рё стал двигаться в нём медленно и аккуратно. После нескольких монотонных толчков он задел внутри Татсуи что-то, что заставило пробежать жаркую волну удовольствия по телу последнего.
- Ещё... Быстрее, - умолял он в перемешку с громкими стонами, вынуждая Рё вдалбливаться в него быстрее и жёстче, задевая членом простату, заставляя Уэду подаваться ему навстречу.
Всё вокруг затуманилось, и их накрывало неописуемым удовольствием, когда их тела снова и снова сливались в единое целое. Рё сжал член Уэды во второй раз и стал дрочить ему в такт своим толчкам. Прошло совсем немного времени, и они кончили один за другим. Когда судорога от оргазма перестала сотрясать их тела, они провалились в глубокий сон в обьятиях друг друга.

***
Уэда проснулся с ужасной головной болью. Он сел и сжал голову руками, пытаясь вспомнить события вчерашнего вечера. Бутылка из-под текилы на кофейном столике, подушки разбросаны по полу, он голый на диване.
- Чёрт!
Его глаза расширились от ужаса, когда неожиданное воспоминание посетило его голову. Но этого не может быть, он же один... Парень оглядел комнату и заметил на столе записку.

"Татсуя,
Извини, я должен уйти раньше. Я совсем забыл о ребёнке. Хаха.
Рё."

Уэда смял листок и кинул в сторону. У него был секс. У него был секс с парнем, чёрт возьми! Что он наделал? Что он скажет жене? Он был тем, кто хотел жить честно в браке, а сам изменил своим принципам. А как быть с семьёй? Для них это станет позором.
Что ему делать с этим? Что ему делать с Рё?

***
Пошло три недели. Три недели они не виделись с Рё. Уэда не заходил в бар, не отвечал на его звонки и смс. Возможно, это было бесчувственно, но он не был готов встретиться с ним снова. Он не хотел его сейчас видеть. Он не хотел думать об этом. Его голова была абсолютно пуста, и он уходил в себя всё чаще. Он постарался заглушить мысли работой, и это помогло, так что теперь он не мог думать ни о чём, кроме работы, не понимая иногда утро сейчас или вечер.
Нет, он определённо не хотел думать об этом. Пусть лучше всё идёт своим чередом.
Но только сегодня, кажется.
Уэда услышал голоса в приёмной, которые плавно переходили на крики.
- Господин, Уэда-сан не ждёт никого сегодня. Он занят.
- Мне плевать! Я хочу увидеть его, и я сделаю это!
Очень знакомый голос.
Дверь резко распахнулась, и за ней показался взбешённый Нишикидо и паникующая секрктарша. Он быстро прошагал к столу Татсуи и хпопнул по нему ладонями.
- Почему ты меня избегаешь?
Тот сидел на месте, побледнев от страха и расширив глаза. Он попытался взять себя в руки, но ничего не вышло. Он не знал, что ответить, не знал, как поступить. Дрожащий вздох сорвался с его губ.
- Митсухара-сан, не могли бы вы нас оставить на минутку? - секретарша вышла, прикрыв за собой дверь.
Уэда уставился взглядом на стопку бумаг перед собой и стал нервно покусывать губы.
- Почему ты здесь, Нишикидо?
- Хватит, Татсуя! Я ещё раз спрашиваю, почему ты меня избегаешь? - жёсткость в голосе Рё заставила его вздрогнуть, и он больше не мог отвечать. Рё смотрел на него, и он снова почувствовал всю тяжесть, свалившуюся ему на плечи. Ему стало так плохо, что хотелось плакать. Он решился посмотреть на Рё, но тут же пожалел об этом, когда нонял, что парень плачет. Уэда заметил, как он быстро вытер слёзы ладонью и задал другой вопрос.
- Ты жалеешь о том, что случилось? Просто ответь.
Вот опять. Он не знает, что ответить.
- Татсуя, пожалуйста...
- Я... Я... не знаю.
Рё подошёл к нему, опустился на колени и посмотрел в лицо.
- Я не получил ответа. - Уэда молчит, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на него. - Тат-чан...
- Хватит! - кричит он, отталкивая от себя Нишикидо. - Хочешь услышать ответ? Я сожалею о том, что случилось! И я не хочу больше видеть тебя никогда! - он кричит на Рё, глядя ему прямо в глаза. Он не думает о том, что говорит, чувствуя себя абсолютно беспомощным, не замечая собственных слёз.
Уэда видит, как Рё наклоняет голову и подходит к двери, кладя ладонь на ручку. Ему хочется, чтоб он не смог её повернуть.
- Это всё, что я хотел узнать. - слышит он слова Рё. - Прощай.
Когда дверь закрывается, всё, что слышит Татсуя - собственные рыдания.

***
Татсуя пришёл домой и, игнорируя вопли жены, направился прямо к себе в комнату. Оказавшись там, он разделся, сложил одежду и плюхнулся в постель. Ему хорошо, но этого недостаточно, чтобы облегчить боль.
Боль?
Почему ему больно? Разве он не должен ощущать стыд? Он же переспал со своим лучшим другом. Если об этом кто-то узнает, это станет позором для всей его семьи. Он изменил жене, и пусть теперь они квиты, но это неправильно. Это нечестно. Он не играет нечестно.
Ты сожалеешь о том, что случилось?
Этот вопрос сотрясал стены комнаты, мучая его. Сожалел ли он на самом деле?
Невероятно, но та ночь была единственной, когда Уэда забыл о всех рамках и границах. Только рядом с Рё он был самим собой, снимая маску, что обычно носил перед коллегами, женой, семьёй. Рядом с Рё ему не надо было обманывать окружающих и самого себя, и это чувтво свободы нравилось ему.
Не проще ли жить именно так?
Понимая, что жить во лжи больше нет сил, Уэда решил всё поменять.
Пора становиться честным с самим собой.

***
Татсуя вошёл в любимый бар и сел на привычное место.
Но что-то было не так..
- Извините, - спросил он у работника, проходившего мимо, - а разве Нишикидо-сан не работает сегодня?
- О, Нишикидо-сан убежал недавно, как только ему позвонили. Похоже, его сын попал в аварию.
Прежде чем Уэда смог переварить услышанное, вопрос вырвался сам собой.
- Какой госпиталь?

***
- Ака-чан, всё будет хорошо. Пожалуйста, очнись ради папы, хорошо?
Татсуя замер перед палатой, услышав всхлипы и мольбу Рё. Он честно не знал, что делать. Если он зайдёт, Рё может просто послать его, так и не выслушав, может просто игнорировать, словно его не существует, а может кинуться на шею от счастья.
- Пожалуйста, мылыш. Папа так тебя любит.
Уэда решил забить на предположения и вошёл в палату. Там, на стуле рядом с больничной койкой сидел Рё. Он поднял на него свои красные, опухшие глаза.
- Т-Татсуя? - прошептал он, и из глаз его снова полились слёзы, как только он увидел парня у двери.
Тот подошёл к Рё, который неподвижно сидел на стуле и пялился на него, будто увидел призрака. Татсую это не заботило. Он крепко обнял его, прижав к себе, ласково перебирая его волосы, оберегая,будто Рё сейчас развалится.
- Тихо, молчи. Всё будет в порядке, - зашептал парень. Рё лишь вцепился в его рубашку и зарыдал. Татсуя улыбнулся.
- Плачь сколько хочешь. Я не оставлю тебя. - он обнял любимого крепче. - Не оставлю тебя никогда.

***
- Мама, поиглай со мной!
- Рё, сколько раз я должен повторять? Попроси своего сына не называть меня "мама"!
- Он же называет меня "папа", и мы живёт вместе. Разве это не делает тебя мамой? В конце концов, он всё ещё думает, что ты женщина.
Татсуя надулся. Они в его доме. Сидят на диване и смотрят, как играет их сын. Он развёлся с женой, и его родители весьма разочарованны. Но кого это волнует? Он всегда успеет заняться семейным делом. А пока ему не надо притворяться кем-то другим, и Рё рядом. А больше ничего и не нужно. И плевать на то, что говорят люди.
- Земля вызывает Татсую! - Рё помахал ладонью перед его лицом, привлекая внимание.
- А? Что такое? - спросил он растерянно.
- У тебя сейчас слюна потечёт, - ответил тот с ухмылкой.
- Не правда! Я просто задумался!
- Да? - Рё навострил уши. - О чём?
- Да так. - Уэда взял его за руку, переплетая их пальцы. - Вы двое теперь со мной, и ничто не может сделать меня счастливее. - он ласково улыбнулся.
Рё улыбнулся ему в ответ, притягивая за шею, пока их лбы не соприткоснулись. Они смотрели гдуг другу в глаза, а затем Рё произнёс:
- Я всегда буду делать тебя счастливым, Татсуя.
Тот кивнул, радостно просияв.
- Я люблю тебя.
- Я тоже.
Они оставались так, пока Ака-чан не потянул Рё за рукав.
- Папа, я хочу пить!
Они посмотрели на надувшегося мальчика, и Рё сдался. Он выпустил Татсую из обьятий и поднялся.
- Ладно, идём, нальём тебе попить. - он взял сына за руку и повёл на кухню.
-Эй, Рё?
Тот остановился и повернул голову.
- Что?
Уэда наклонил голову в бок, сделав самое милое выражение лица, на которое был способен.
- Можешь мне тоже сделать попить?
- Голубой Бакарди со льдом? - парень кивнул. - Он действительно так нравится тебе?
- Да. Это ведь одна из вещей, что свела нас, нэ? - протянул он, игриво ухмыляясь.
Рё лишь засмеялся, восхищаясь красотой Татсуи.
- Что ж, тогда один Голубой Бакарди со льдом, так?

@темы: переводы, творчество: фанфикшн, Nishikido Ryo/Ueda Tatsuya

---

[Бульбазаврик]

Автор: Yao_Lang
Бета:  Aonair
Название: Диалог
Пейринг: КоДа
Пейтинг: PG
Жанр: Романтика
Размер: драббл

Диалог

@темы: творчество: фанфикшн, Tanaka Koki/Ueda Tatsuya

---

***

[О-дзё-сан]

Название: ***
Автор: mellon2004
Бета: esteressa
Жанр: романс
Персонажи: Уэда Татсуя (РеДа)
Рейтинг: G
Фандом: JE
Статус: закончен

Ночь. Над маленькими частными домиками раскинулось бескрайнее, черное небо, усыпанное звездами, похожими на блестящие не ограненные алмазы. Светила одинокая луна, освещая крыши домов, оставляя блики на стеклах, серебря реку, протекающую неподалеку. Качались ветви ухоженных деревьев под натиском игривого ветра. Стояла тишина, изредка нарушаемая далеким лаем собак или мяуканьем кошек.
С одной стороны это была обычная сельская местность, но с другой… Мало кто знал, что здесь располагаются частные домики элиты Японии. И вот тут когда-то известный бизнесмен подарил своему непутевому сыну маленький участок, находящийся в отдалении от всех других построек. Вскоре был возведен маленький домик, который полностью соответствовал вкусу своего владельца.
Уэда очень любил здесь бывать. Никто не знал о его убежище. Только тут можно было отдохнуть не только телом, но и душой. Именно здесь Татсуя набирался сил для того, чтобы, вернувшись в Токио, снова окунуться в мир шоубизнеса, с легкостью носить маску и улыбкой отвечать на все колкости Нишикидо. Он любил гулять по лесу, который находился рядом с его домиком. Именно под щебетание птиц, шелест трав и кроны деревьев, хлопанья крыльев пернатых, стрекотания насекомых часто приходили новые звуки, новые мелодии, которые так и просились на бумагу. Но это было утром и днем, а сейчас…
Уэда сидел на поддоннике и смотрел на раскинувшийся пейзаж. В открытое окно залетали порывы свежего ветра, весело трепали медно-золотистые волосы, играли с занавесками. Парень вздохнул полной грудью, вдыхая аромат свежескошенной травы и цветов, а также убирал за ухо выбившуюся прядь волос.
- А в Токио такого не почувствуешь, - Тат-чан отложил в сторону гитару, на которой несколько минут назад перебирал струны, пытаясь музыкой выразить все свои эмоции, чувства, тем самым создать новое произведение, с которым бы могла выступать их группа. Он посмотрел на луну, а затем на реку, которая была освещена холодным светом этой одинокой красавицы.
Зачем я сюда приехал? Что хочу найти? Хотя… Я знаю, чего хочу… Найти себя. Только вот когда успел потеряться? Где? Мне кажется, что чего-то не хватает, что что-то умерло где-то внутри, превратилось в лед и теперь вот-вот расколется. И этого мне не хватает. Мне сложно сдерживаться, сложно играть роль «снежной королевы», отвечать улыбкой и колкостями Нишикидо, смеяться над ужасными шутками Тагучи, поддерживать Каме… Я уже не тот, кем был раньше. Я изменился и боюсь, что не в лучшую сторону… Точнее… Больше не могу сдерживать свой характер, быть сдержанным и отстраненным, делать вид, как будто то, что меня окружает, меня не касается.
Кто бы мне сказал, объяснил то, что со мной происходит. И что самое смешное это началось с язвительных, презрительных слов Нишикидо, который невзначай их бросил, но… Как нам немного надо, чтобы нас задели, взбесили, полностью выбили из колеи. Ведь даже одно слово может причинить такую боль, какую нельзя нанести физически. А если это делает дорогой человек, то…
Стоп!!! А с каких пор для меня Нишикидо стал дорогим? Эта язвительная зараза, эта…
При воспоминании Нишикидо сердце Татсуи пропустило один удар, другой, а потом быстро, радостно забилось. По всему телу стало разливаться тепло. И, казалось, что холод, который до недавнего времени сковывал сердце, стал потихоньку отступать. Внутренний лед пошел трещинами, начал таять, обнажая маленький огонек, который постепенно разрастался, и вот уже весело горел, пуская маленькие, горячие искорки по всему телу.
- Значит, вот чего мне не хватало, - прошептал Татсуя, глядя на луну, которая, казалось, весело ему подмигивала. – Осознание того, что я… Люблю… Что именно этот человек может мне причинить боль… И причинил… И теперь… Как я смогу жить с этим осознанием? Как буду смотреть в глаза Нишикидо? Ведь он… Он просто надо мной издевается, играет со мной. И больше ничего.
Луна была хорошей собеседницей, но молчаливой.
Как же Татсуе сейчас хотелось, чтобы кто-то ему помог, сказал, как дальше жить с этим осознанием, иначе снова запутается, потеряется в хитросплетении дорог судьбы, в тех чувствах, которые для него были новыми, еще раньше неиспытанными.
Тут это единение с тишиной, природой прервал телефонный звонок. Тат-чан нехотя спрыгнул с подоконника и подошел к стеклянному столу в виде гитары. Он посмотрел на дисплей. Номер неопределен.
Странно. Кто мне может звонить ночью? Все уже давно спят. Тем более после очередного зависания в каком-нибудь клубе или на очередной вечеринки. Если бы это был менеджер, то номер определился.
Трубку все же взял:
- Химе, ты куда пропал? Я скучаааааааю…
После этих слов Татсуя выпал из реальности. Он просто стоял и смотрел в открытое окно, на залитые светом луны домики и улыбался.

@темы: творчество: фанфикшн, Nishikido Ryo/Ueda Tatsuya

---

Tatsuya Ueda Manual.55

[aqua-marina]

Tatsuya Ueda
Manual.55

Перевод с японского: nono96
Перевод на русский:  aqua-marina
мануал предоставлен: koichitanjyobi

Хей.
Kami-sama, ore-sama, Ta-sama ~ssu
[Уэда пытается шутить под Тагучи: Kami-sama = бог, ore-sama = Я , Ta-sama = Уэда]

Ну что ж
Моя шетландская овчарка тоже подросла немного, и наши отношения такие как у Патраш и Нелло

А потом у Пато-чан начался страшный (по внешнему виду) период
После того как она его перерастет, она станет красивой собачкой

Случилось много интересных происшествий с Тагучи, Накамару и моей собакой, но рассказывать об этом так утомительно, поэтому давайте опустим это (´∀`).

Ну что ж
Я хотел бы с вами кое-что обсудить...

Говоря об одной особенности шетландской овчарки [シェットランドシープドッグ]" и использовать это как дефис KAT-TUN [-]. Можно? (・∀・ )


Ведь можно же, да?

Понял

Ну что ж до следующего раза

Пока

@темы: переводы, мануал

---

Лабиринты судьбы.

[О-дзё-сан]

Название: Лабиринты судьбы. История 6.
Автор: mellon2004
Бета: esteressa
Жанр: романс
Пейринг: РёДа, АКаме, ЯмаПи мимо пробегал
Рейтинг: R
Фандом: JE
Статус: закончен
ссылка на дневник

@темы: творчество: фанфикшн, Nishikido Ryo/Ueda Tatsuya

---

Shop photo. Ultimate Wheels

[aqua-marina]

Полный сет

+31

Ссылки:
600 dpi MU
1200 dpi MU
(c) amberssubs

@темы: фото: shop-фото, год: 2011

---

[Koidzumi Risa]

Автор: Koidzumi Risa
Бета: Рин Уэда
Название:Рассказ о том, как однажды Уэда все же видел фей!
Персонажи: Уэда Татсуя
Рейтинг: нет
Жанр: сказка
Дисклеймер: отказ

Рассказ о том, как однажды Уэда все же видел фей!
Западная Европа, несколько лет назад.

-Черт!- выругался Уэда, в ярости ударяя по рулю автомобиля. И что только дернуло его отправиться в одиночку путешествовать по чужой стране. Пока было светло, он еще успокаивал себя, что вот-вот доберется до человеческого жилья. Но вот уже несколько часов он ехал в кромешной тьме по немому лесу, и лишь небольшой кусочек асфальтированной дороги выхватывался светом фар. Высокие ели и сосны плотно обступали дорогу, нагоняя на Татсую суеверный страх. Примерно час назад радио зашумело, закряхтело, странно крякнуло и затихло, наступила гнетущая тишина. Уэда открыл окно, его обдало прохладным ночным ветерком. Лес был тих и безмятежен, только кроны сосен шумели где-то высоко над головой.
Вдруг Уэде показалось, что он увидел что-то странное довольно далеко от себя. На обочине дороги стояла высокая фигура в темном плаще. Татсуя нервным движением выключил фары и близоруко сощурился. Глаза постепенно привыкли к темноте, и хотя фигура была еще далеко, Уэда смог убедиться, что это не приступ безумия и не галлюцинации.
Подчиняясь неведомому инстинкту, Уэда сбросил скорость и сделал, так что машина почти неслышно приближалась к объекту. Когда до неизвестного оставалось около двух сот ярдов, Уэда окончательно заглушил мотор, и машина бесшумно остановилась у обочины. Очень тихо выбравшись наружу, Уэда, неслышно ступая, пошел по направлению к фигуре. Мрак, казалось, сгустился еще больше, и поэтому Татсуя, оставаясь незамеченным, смог подобраться к «человеку» на расстояние около 30 ярдов. Уэда замер, потому что из леса на противоположной стороне дороги вдруг вышла еще одна точно такая же фигура, завернутая в плащ. Они были абсолютно одинаковые, может быть, только первая была чуть пониже ростом. Да еще она ни разу не шевельнулась, а вторая, казалось, не шла, а плыла над землей. Когда они встретились, неверный лунный свет осветил их, Татсуя подумал, что это скорее женщины, чем мужчины. Двое взялись за руки и направились в глубь леса. До этого их тела были полностью прикрыты плащами, но сейчас Уэда с удивление и восторгом увидел легкое золотистое сияние, исходившее от обнаженной кожи их рук. Стараясь ступать как можно тише, Уэда шел за таинственными существами. Затем он заметил, что к двум первым фигурам присоединилась третья, а затем четвертая, и они все продолжали прибывать.
Так они шли довольно долгое время, казалось, движение по лесному бурелому ничуть не утомляет неизвестных и даже то, что они держались за руки, не мешало им идти, в то время как Уэда взмок от быстрой ходьбы по лесу и уже не чуял под собой ног.
Наконец деревья расступились и темные фигуры вышли на огромную поляну, на середине которой было небольшое, ярдов 50 ярдов в диаметре, лесное озеро. Уэда, оставаясь невидимым за деревьями, сумел, наконец, сосчитать девушек, которых теперь оказалось девять. Они дружно сбросили плащи, и Уэда забыл выдохнуть. Девушки были полностью обнажены, и от всей их кожи и волос шло все тоже мягкое, неяркое сияние. Одна из них звонко рассмеялась и шагнула на прозрачную гладь озера. Глаза Татсуи удивленно расширились: по поверхности воды побежали круги, но вопреки ожиданиям Уэды девушка совершенно спокойно шагала по воде, так же как по суше. Светлые волосы ее развивались, и она жестами звала подруг.
Татсуя никак не мог понять, что за существа могут так светиться и ходить по воде, и что могло привести их сюда посреди ночи.
-Феи! – еле слышно восторженно выдохнул Уэда. А девушки тем временем опять взялись за руки и закружились в бешеном хороводе, запели песню на неизвестном языке, их волосы запылали золотым огнем, и на поляне стало светло как днем. И хотя слова были не понятны, Уэда знал, что это их гимн природе, красоте, гармонии и всему живому. Затем одна из них, чьи волосы были заметно темнее, чем у остальных, вышла в центр круга. Будто подхваченная воздушным потоком она поднялась над поверхностью озера. Фея раскинула руки, голова ее откинулась назад, тело изогнулось дугой. Постепенно теряя четкие формы, ее тело превратилось в сияющий рой блестящих золотых искр. Внезапно с легким хлопком искорки разлетелись по поляне, осели на воду, траву, цветы и погасли. А вместо них мгновенно расцвели прекрасные желтые цветы: кувшинки на воде и маргаритками на суше.
-Умерла! – понял Уэда. Он последний раз взглянул на неведомых созданий и наткнулся на взгляд светло-голубых, как вода в озере, глаз. Она подняла руку и указала на него.
-Чужак! – сказал, казалось, сам лес. Феи испуганно, вразнобой, подбежали к своим плащам и молниеносно скрылись среди деревьев. Уэда облокотился на дерево и остался в кромешной темноте и одиночестве.
В эту ночь от его скептицизма не осталось и следа. Ему показалось, что он подсмотрел за великим таинством природы!

@темы: творчество: фанфикшн

---

[Хёкки]

1280x1024 1280x960 1366x768 1440x900 1920x1080

@темы: творчество: фанарт

---

Вернись ко мне

[Rebeca82]

Название: Вернись ко мне/ Regresa a mí.
Автор: Lilith
Оригинал: здесь
Переводчик:  Rebeca82
Бета: точнее уж редактор  мирарим, координатор перевода  fantazerca
Пейринг: РёДа
Рейтинг: Не очень понимаю в рейтингах, но, наверно, PG
Жанр: Думаю, Angst
Предупреждение: POV Нишикидо Рё
От автора: На написание этого фика меня вдохновила песня ~On your Mind~ / KAT-TUN.
Так что если вы послушаете ее после того, как прочитаете фик, ощущения от песни будут немного другие, ведь так?
Это моя версия «ссоры», произошедшей несколько лет назад между моим любимчиком Уэдой и Рё.

Да… я говорил, что ненавижу тебя… я оскорблял тебя и был жесток. Я заставлял всех смеяться над тобой… потому что мне нравилось личико беззащитного ребенка, которое появлялось, когда над тобой насмехались. Причина?... Она проста… Я любил тебя… но не хотел признаваться в этом. Меня пугало то, что могли бы сказать или подумать другие. Думаю, что сначала я хотел лишь вызвать злость Ямапи; поэтому приложил все усилия, чтобы стать твоим другом. Я ненавидел Джина, укравшего у меня Пи. Я мечтал отомстить ему. А ты стал отличным средством, чтобы претворить мои намерения в жизнь, потому как был очень важен для Аканиши, хотя он и не кричал об этом всему миру, как о своих чувствах к Каме или Пи. Возможно… и только возможно… как мне казалось… ты был даже более важен, чем они; так что именно ты расплатился бы за всю ту боль, что Джин заставил меня испытать… и этот удар для него был бы очень силен и он бы оставил Пи.

Все в моем коварном плане было продумано до мелочей; и однажды ты наивно угодил в расставленные сети и уже не смог выпутаться из этой паутины. За короткое время мы стали лучшими друзьями и в отсутствие Джина ты всегда был со мной.

Я начал узнавать тебя, хотя ты обычно мало говорил о себе. Я всегда думал, что ты очень странный и нелюдимый парень, меня раздражала та таинственность, которой ты окружал себя, чтобы казаться исключительным. Я в корне ошибался, потому как понял, насколько мы похожи. Мы оба прятали где-то в глубине себя нашу истинную сущность, чтобы избежать возможных ран, и позволяли миру увидеть лишь маску, которая могла бы защитить нас, не давая никому подойти ближе. Я полюбил тебя, когда меньше всего ожидал… и именно тогда мой план начал выходить из под контроля. Мои улыбки уже не были фальшивы… ведь я узнал тебя… теперь уже тебя искал я… я начал отправлять смс-ки, когда не видел тебя… и даже стал просить о встрече на выходных - что стало происходить довольно часто. И чем больше времени я проводил с тобой, тем лучше узнавал, и ты неизбежно начал нравится мне…
Да… я говорил, что ненавижу тебя… потому что на самом деле ты был тем, кого я любил безгранично… но мне нужно было окончить свою игру, а ты был основой моего успеха. Я не мог позволить себе роскоши забыть обиды и ненависть, которые отравляли меня изнутри. Пришло время перейти к следующей части моего плана.

Наша так называемая «дружба» сводила Джина с ума. Было более чем очевидно, что мой план чрезвычайно раздражает его… но он не признавал этого, ведь это было все равно как согласиться с тем, что проиграл мне. Он снова захотел сблизиться с тобой и проводить время как раньше. Я понял, что подходящий момент настал, когда ты, прощаясь с ним, улыбнувшись, сказал:
- Сожалею, Джин… сегодня я не могу… мы с Рё идем в океанариум… может в другой раз?
Да… настал момент для следующего шага: ты должен был увидеть во мне больше чем друга. Кей-чан и Тего-нян натолкнули меня на мысль, что лучшее место для первого свидания с тем, кого считаешь особенным, - океанариум, поэтому я решил отвести тебя туда. Место, что они предложили, было идеальным, потому что тебе нравились именно такие спокойные, немноголюдные места, позволявшие воображению разгуляться. И я как бы случайно предложил, а ты, не раздумывая ни секунды, счастливо согласился. Это был первый раз, когда ты меня обнял… и, неожиданно для себя, я понял, что мне понравилось это ощущение.

Когда я приехал, ты уже ждал меня… и выглядел действительно невероятно мило. Спрятав руки в карманы своей черной куртки и надвинув шапку на лицо, ты перекатывал носком ботинка камешек по дороге. Твои губы сегодня были еще ярче, чем обычно… я не знаю почему, но, мне захотелось, поцеловать их… было очень сложно удержаться от этого. Я окликнул тебя, и ты, обернувшись, подарил мне такую ослепительную улыбку, какой я еще никогда не видел. Подойдя, ко мне быстрым шагом и вытащив из кармана руку, поздоровался со мной… она была ледяная… одолеваемый беспокойством, я, совершенно не думая о том, что делаю, задержал твою ладонь в своих руках, согревая. И тотчас же поняв, что сделал, поднял взгляд. Ты с улыбкой нежно смотрел на меня. Увидев, что я смотрю в ответ, покраснел и, резким движением убрал руку, снова спрятав ее в карман. Почувствовав, что краснею, я отвернулся, спрашивая себя, заметил ли это ты.
- Идем! – сказал ты после краткого, но одновременно бесконечно долгого молчания, во время которого мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. Почему оно так стучит только из-за того, что я взял тебя за руку? Это плохо… я должен был заставить тебя влюбиться в меня, а не наоборот. Это абсолютно не входило в мои планы.
Мы шли так близко друг от друга, как только могли. Едва мы зашли в дельфинарий, ты подбежал к стеклу. Ты выглядел обворожительно… глаза блестели, украшая очаровательное лицо. Мне нравилась эта твоя сторона: такая невинная и восхитительная. Впервые я узнал кого-то как ты. Меня преследовала мысль, что я хотел бы защитить эту часть тебя… хотел бы ее только для себя.

Я подошел и встал рядом. Вода бросала голубые блики на твое лицо, придавая ему нереальный вид. Ты повернулся ко мне и сказал, смеясь:
- Они невероятны… дельфины… они способны признаться друг другу в любви, даже на расстоянии…
Ты вытащил руку и прислонил ее к стеклу, как бы желая дотронуться до чего-то, неожиданно улыбка померкла и печаль заволокла твои глаза.
- Я спрашиваю себя, сможем ли мы однажды стать как дельфины и говорить о своих чувствах даже без слов, - проговорил ты немного грустным тоном. - Меня терзают мысли, что, если я скажу о своих чувствах... сможет ли он услышать это… - тихонько прошептал ты. Хотя скорей всего просто подумал вслух, ведь когда я спросил о том, что ты только что сказал, ты покраснел, отчаянно повторяя:
- Ничего, ничего.
Эта реакция меня так обрадовала, что я не смог не рассмеяться и обидел тебя. Ты опустил голову с потерянным видом, и я заметил, как ты дрожишь, с силой надавливая на стекло. Потом я увидел их. Еле заметные, они катились по твоим щекам.

- Так ли было необходимо насмехаться над моими чувствами. Только потому, что я тебя… - я не дал тебе закончить фразу… я заставил тебя замолчать поцелуем. Ничего другого мне не пришло в голову. Я лишь не хотел, чтобы ты сказал ее. Если бы я услышал это, то совершенно бы утратил контроль, и все бы погибло. Так что я просто поцеловал тебя, чтобы не дать сказать то, что ты чувствуешь. Хотя я понимал, что обязательно раскаюсь в этом, потому что, когда я почувствовал свои губы на твоих, я испытал то, что никогда раньше не испытывал, даже когда меня целовал Пи. Сейчас именно я был тем, кто дрожал, прижимая тебя к стеклу, нежно обхватив твое лицо руками, дарил свои ласки и получал их взамен. Я был совершенно обескуражен тем, что происходило. Твои глаза были все еще закрыты, и ты возбужденно дышал. Я медленно убрал руки. Мое сердце неистово билось, и поэтому я решил подчиниться единственному приказу, ясно прозвучавшему в моих мыслях: «Выйди отсюда».

Неуверенный ни в чем я развернулся и, не разбирая дороги, побежал. Но ты оказался быстрее и, догнав меня, схватил за руку, прося остановиться. Ты только что совершил то, что я всегда ждал от Пи. Почему я чувствовал себя так? Я был слишком смущен… сердит на тебя. Несмотря на то, что это не входило в мой план, я расплакался перед тобой. Я ненавидел в себе эту слабость и скрывал ее от других… а сейчас ее увидел ты… когда же ты стал мне настолько близок?

И тогда ты обнял меня… и я почувствовал что-то необычайно горячее и приятное, пробежавшее по моему телу с головы до ног… все вокруг словно погрузилось в туманную дымку… уже не было ни шума, ни людей… существовали только мы с тобой. Ты мягко прислонился лбом к моему лбу. Не смотря на то, что я понимал, что ты не издал ни звука… твои руки вокруг моего тела... стук сердца… жар ладоней… твой запах… звук дыхания… все в тебе шептало милые глупости, проникающие глубоко в мое сердце. Я больше не мог сопротивляться… и дал этому звуку увлечь себя… я забыл о Джине… забыл о Пи… забыл самого себя… свою ненависть… свои страхи… впервые это был я… только я… и я чувствовал себя счастливым… защищенным… любимым.

И тогда я понял, что мы исполнили твою мечту, одну из них… потому что в тот момент… мы были как дельфины.

Да… я говорил, что ненавижу тебя… потому что ты заставил меня влюбиться… потому что ты показал мне, как любить самого себя… так же, как ты любил меня.

Да… я говорил, что ненавижу тебя, чтобы ранить Джина…
Но, в конце концов, я причинил боль только тебе… своим поведением… своими словами…
Я так сильно упорствовал в осуществлении своего дурацкого плана, совершенно не думая о последствиях, что разучился слушать то, что ты мне говоришь... и в конце концов отдалил тебя от себя.

И сейчас я плачу один глубокой темной ночью… спрашивая себя: какого черта я цеплялся за что-то столь бесполезное, если в тебе я нашел то, что всегда хотел…

Пожалуйста…
Прости меня…
Вернись ко мне…
Я хочу снова жить рядом с тобой…
Я не могу забыть тебя…
С того дня я не могу спать…
Потому что тебя уже нет здесь…

И сейчас я хочу сказать тебе только одну вещь…

Я люблю тебя.

@темы: переводы, творчество: фанфикшн, Nishikido Ryo/Ueda Tatsuya

---

Maktub

[Гензель (честь имею)]

Название: Maktub
Пейринг: КамеДа, РеДа, АКаме
Автор: Честь имею
Бета: der Himmel
Жанр: АУ, ООС
Рейтинг: G
Состояние: в процессе
Глава: № 6
Предупреждение: автор коллажа Рене (спасибо автору за разрешение использовать эту работу)
Disclaimer: мальчики, также как и их паспорта, принадлежат Джонни -сан (а кто говорил, что рабовладельческий строй отменили?)
Описание: Гоби - великая пустыня, впервые описана Марком Пола. До сих пор является не разгаданной до конца. Гоби - холодная пустыня, темепература здесь может быстро меняться не только в течение года, но даже в течение 24 часов. (от -40 до +40 градусов). В переводе с монгольского Гоби значит – покрытая камнями равнина.
Именно здесь существует таинственный султанат Шамо, правит которым жестокий правитель. Шамо славится своими проводниками, но помощь можно получить лишь за соразмерную плату. А что отдадите Вы, чтобы пройти по Великому шелковому пути, по пустыне, которой правят духи?


Глава 6. Золотой жемчуг, черный бриллиант

- Татсуя! Султан призывает Вас, - поклонился слуга, вошедший в покои одалисок.
- Днем? – удивился Уэда, откладывая в сторону книгу. Наложницы разочаровано застонали. Они были во власти истории, что чудесно рассказывал им Татсуя.
- Господин Каменаши в недобром расположении духа. Нужно поспешить, - уже жестче говорит слуга.
- Мне надо переодеться, - медленно встает на ноги Уэда, беря в руки книгу.
- Татсуя! Оставь ее нам. Мы хотя бы картинки посмотрим, - просят девушки. Уэда медлит. Он слишком дорожит книгами, чтобы просто оставить хотя бы одну.
- Уэда… - пытается настоять на своем слуга.
- Я сейчас. Подождите снаружи, - мягко просит Уэда. Но слуге приходится подчиниться. Никто, ни слуги, не евнухи не решаются перечить любимцу султана. Они боятся странного рыжеволосого юношу, боятся его глаз, что по ночам горят таинственным желтым светом, словно солнце прячет в них свои лучи до рассвета.
- Мы поможем тебе, - бегут за Татсуей Мэнэми и Акеми.
Татсуя молчит. Он принимает помощь одалисок. Они переодевают Уэду в легкие штаны из белой, тонкой, почти прозрачной ткани, украшенной вышивкой из бело-серебристых шелковых нитей, и такую же широкую рубаху. Девушки завистливо вздыхают – ни у одной из них нет подобного роскошного наряда. Ткань настолько тонкая, невесомая, что один неправильный стежок при вышивке – и работу нужно начинать сначала, полотно распадается на части. Если мастерица ошибается, ей отрезают палец и больше она никогда не сможет шить. Ткань такой работы ценится не только в Шамо. Слава о ней разошлась по многим странам. Много изумрудов и рубинов за них получают искусницы от приезжих купцов.
На руки и ноги Татсуи надевают множество золотых браслетов, которые мелодично звенят при каждом движении. Также как длинная серьга в ухе Уэды, тонкая золотая цепочка которого покрыта, как каплями воды, бриллиантами.
Уэда по очереди целует руку каждой из одалисок и спешит в покои Каменаши. Султан не любит долго ждать.
- Вон! Все вон! – крики султана пугают слуг. Они опасливо жмутся вдоль стены. Татсуя остановился возле входа в покои Каменаши, чтобы немного отдышаться.
Откинув полог, почти падая, навстречу Уэде выбежала девушка – рабыня, осыпаемая проклятиями султана.
Упав на колени, она заплакала. Татсуе хотелось утешить рабыню, но на глазах других слуг он не смел дотронуться до нее. Он легко откинул тяжелую ткань полога и скользнул внутрь.
Покои султана были огромны. Но больше всего Уэду всегда пугала роспись стен и потолка. Они были покрыты письменами, причудливо переходящими в растительный орнамент, почти сливаясь с ним, словно шелка наложницы в танце. Что было написано, Татсуе было неведомо, но когда он впервые увидел их, то потерял сознание.
Каменаши полулежал на оттоманке, прикрыв от солнца лицо. Уэде стала понятна причина недовольства султана – кто-то из слуг забыл закрыть занавес балкона покоев и теперь полуденное солнце, а с ним и зной, были гостями здесь.
Уэда опустился на колени возле Каменаши и ласково дотронулся до руки султана. Тот, не посмотрев, кто перед ним, оттолкнул юношу, от чего тот упал на пол.
- Оставьте меня все! Казнить, - негромко, но жестко отдал приказ султан.
- Да смилостивится наш господин. Позволь мне помочь тебе, - Уэда вновь встал на колени и поклонился, лбом касаясь пола. Длинные рыжие локоны разметались, прикрывая лицо.
- Татсуя, это ты, - Каменаши садится ровнее, ступней проводит по спине Уэды, большим пальцем надавливая на позвоночник, заставляя его прогнуться, - у меня болит голова, - почти шепчет он.
Казую околдовывает покорность Татсуи. Как он отзывается на любую ласку, следует за любым движением. Всегда готовый исполнить желания Каменаши. Уэда никогда ничего не просит взамен, но султану нравится баловать своего любимца. Платя за покорность роскошью.
Татсуя осторожно, неспешно выползает из-под ноги султана и выпрямляет спину. Он берет Казую за ногу и массирует ступню.
- Щекотно, - Каменаши дергает ногой и кладет ее на оттоманку. Уэда улыбается.
Татсуя опускает занавес и в комнате, наконец, воцаряется приятная прохлада. Он берет в руки опахало и становится позади оттоманки султана, размерено двигая руками и даря некое подобие свежести вечернего ветра.
Каменаши ложится ровнее, удобнее устраиваясь на подушках, прикрыв глаза. Морщинки возле глаз исчезают, султан позволяет себе расслабиться, отпустить заботы прочь.
- Дай мне воды, - шепчет Казуя. Уэда кладет на место опахало и приносит серебряный кувшин, который оставила у входа в покои султана испуганная рабыня.
Чуть плеснув воды себе на руки, Уэда проводит ладонями по лицу Каменаши. Он дразнит повелителя пустыни, не исполняя его желание сразу. Но эта игра, словно танец с ядовитой змеей – завораживает и привлекает обоих. Татсуя не знает, как далеко в непослушании позволит ему зайти грозный властитель песков, а Казуя не знает, накажет ли он Уэду, сможет ли жить без рыжеволосого раба.
Смочив еще руки, Татсуя пальцами зарывается в волосы Каменаши, мягко массируя затылок, а потом осторожно касаясь висков.
- Я хочу пить, - тихо говорит Казуя.
Уэда набирает воду в рот, а потом склоняется к султану, как для поцелуя.
- Так намного лучше, - проводит языком по губам Каменаши, собирая капли холодной воды, - я хочу еще.
Уэда снова наклоняется к Казуе и тот уже ждет, раскрывает губы для поцелуя, дарящего нежность и утоляющего жажду.
Каменаши тянет на себя Татсую, заставляя сесть себе на бедра. Уэда наклоняется и проводит языком по нижней губе султана, легко, почти невесомо касаясь своими губами. Казуя надавливает на затылок юноши, заставляя нагнуться еще ниже, почти лечь на себя. Поцелуями касается шеи Татсуи, щекочет языком. Повелитель пустыни наслаждается ароматом кожи юноши, ее мягкостью. Он отпускает Уэду, позволяя ему сесть ровнее и упереться руками в свои плечи.
Каменаши проводит руками по бедрам Татсуи, чуть грубо, от чего тот вздрагивает:
- Ткань такая тонкая…, - словно оправдываясь, говорит Уэда, - позволь я разденусь.
- Нет, - запрещает Казуя. Он опрокидывает Татсую на спину, подминая под себя.
Уэда глубоко вздыхает, приоткрывая рот. Каменаши целует раба, увлекая его язык в танец любви.
Целуя шею Татсуи, султан не удерживается от соблазна укусить юношу, словно проверяя, настоящий ли он или видение пустыни.
- Ах… - вздыхает Уэда, закрывая глаза и откидывая голову назад, подставляя шею под ласки Каменаши.
Большим пальцем султан проводит по щеке раба. Мягкий и загадочный взгляд из-под опущенных ресниц пленит всесильного повелителя пустыни. Заглядевшись в бездонные глаза цвета пряного меда, Каменаши задерживает палец у губ Татсуи. Тот ласково целует своего повелителя.
Сладкая истома окутывает тело султана. Забравшись рукой под тонкую ткань рубахи, он нежно ласкает Уэду, заставляя того выгибаться навстречу касаниям ладони своего повелителя.
Звенят браслеты на ноге, когда Татсуя гладит Каменаши, проводя ступней от ягодиц до лодыжек. Казуя обхватывает тонкое запястье рыжеволосого юноши, не замечая, что браслеты причиняют тому боль, впиваясь в кожу, и заставляет Уэду обхватить собственный член.
- Ласкай себя… - кусая за мочку уха, шепчет Каменаши.
Легкий румянец покрывает щеки Татсуи. Он покорно выполняет приказ Казуи и прикрывает глаза, дабы скрыть смущение. Раздвинув ноги юноши, Каменаши через ткань ласкает языком кожу на внутренней стороне бедер Татсуи. В ответ на ласку, тот тихо, почти как выдох, стонет.
За занавесью раздается негромкий мелодичный звон.
- Молчи, - вновь перехватывает руку Уэды Каменаши. Оба замирают в ожидании. Звон повторяется.
- Опять мой покой потревожили, - приподнимаясь на локтях, заглядывает в глаза Татсуи султан. Он силится разгадать загадку, что в них скрывается, но опять сдается.
Порою Каменаши кажется, что не Уэда его раб, а он. Повелитель пустыни настолько привык к робкому, скромному, но страстному юноше, что не может представить себя без него. И ему нравится ощущать власть, которую он имеет над ним, видеть, как все его желания исполняются.
Положив голову на грудь Татсуи, Каменаши прислушивается к размеренному биению его сердца, чуть сбившемуся с ритма от возбуждения. Уэда ласково гладит голову господина Шамо, зарываясь пальцами в волосы, лаская нежными, словно вечерний ветер оазиса, движениями.
- Ты пойдешь со мной, - говорит Каменаши, поднимаясь на ноги. Как не жаль ему останавливать Уэду, заставлять ждать прибывших гостей значит нарушить законы гостеприимства. В Шамо подобного не позволялось.
Каждого гостя встречали, давали отдых, еду и питье. А потом с безжалостностью, что сравнима лишь с радушием, с коим гостя привечали, отдавали в жертву Ханхаи, если путник не мог заплатить за проводника.
- Мой повелитель, прошу… я не хочу идти, - робко возразил Уэда. Он все еще полулежал на оттоманке, длинные волосы упали на лицо, скрывая глаза и взгляд, в котором плескался страх в причудливой смеси ожидания своей судьбы и покорности всему, что может выбрать для него Ханхая, богиня всех пустынных людей.
Каменаши хлопнул в ладоши. Тут же появился слуга, готовый исполнить все приказы.
- Принесите мою доламу. И шкатулку, что я приготовил.
Поклон в ответ и слуга исчезает, как мираж в пустыне.
- Оправь на мне одежду, - протягивает руку Уэде Казуя. Тот легко встает с оттоманки и, опустившись на колени, целуют руку повелителя. Затем он поправляет пояс, украшенный сапфирами, в который заправлена длинная рубашка, нежностью цвета сравнимая лишь с цветом неба, освещенным первыми лучами пробуждающегося солнца. Уэда помогает надеть остроносые туфли, украшенные богатой вышивкой из драгоценных камней и золотых нитей. Поднявшись на ноги, Татсуя принимает из рук слуги доламу, собираясь помочь султану одеться, но тот берет у слуги маленькую шкатулку.
- Прочь, - одно слово и они вновь одни, - не сейчас, - Каменаши взглядом показывает, что не хочет пока надевать доламу.
Осторожно, словно держит в руках сокровище, Уэда кладет на оттоманку роскошную белоснежную доламу, украшенную вышивкой столь искусной, что кажется, будто ветер был мастером, работавшим долгие дни над одеждой султана, а драгоценные камни походили на прозрачные капли воды, столь желанные в полдень в самом сердце Ханхаи.
Каменаши раскрыл шкатулку. На бархате цвета слоновой кости нежным, робким сиянием переливался жемчуг диковинного оттенка – золотого.
- Подойди ко мне, Татсуя, - попросил Казуя. Юноша покорно приблизился к господину.
- Ты прекрасен, я говорит об этом не раз. Ты достоин того, чтобы твое тело украшали самые дорогие украшения и ткани, прячущие тебя от посторонних глаз. Ты редкая драгоценность, которой я горжусь. Ты знаешь, что это?
- Мой господин… это золотой жемчуг… но он настолько редок и так дорог… - Уэда заворожено следил за мягким блеском украшений.
- Ты прекрасен, как он, - сказав это, Каменаши достал из шкатулки длинную серьгу, тонкие золотые нити украшали, словно плоды неведомого дерева, крупные жемчужины, схожие по цвету с золотыми песками Ханхаи в лучах умирающего каждый вечер солнца и, словно в агонии, согревающего пески пустыни невесомым теплом. Султан помог Уэде застегнуть серьгу, а затем надел на руки юноши два золотых браслета, на которых расцвели золотые цветы с сердцевиной из жемчуга.
- Султан слишком добр ко мне, - любуясь украшениями, сказал Татсуя.
- Скажи так, как можешь только ты. Как бы ты сказал любимому, - приказывает Каменаши. Но Уэде слышится просьба в голосе повелителя. Он позволяет обнять себя за талию.
- Благодарю, они прекрасны… Казуя, - хриплым голосом шепчет Татсуя. В глазах сияют сотни огней, похожие одновременно на солнце, словно утонувшее в густом прозрачном меде, или на искры костра, согревающего путников надеждой в черной ночи Ханхаи, или на завораживающий блеск золота, заставляющего скупца часами любоваться собой, уводя в мир мертвого металла, или на горький расплавленный шоколад с красный перцем, столь редкий напиток в Ханхае.
- Ты мой… - шепчет в ответ Каменаши, наслаждаясь нежным поцелуем, когда губы мягко касаются губ, даря блаженство от легких, невесомых прикосновений, в поцелуе, где нет места лишней страсти, лишних тревог или желания испить до дна, поцелуем, в котором скрыта истинные тайна и разгадка одновременно.
- Мне помочь тебе одеться? – взгляд Уэды еще затуманен, еще не погасли последние искры страсти.
- Не нужно, мою доламу наденешь ты, - отрезает Каменаши.
- Но я не могу этого сделать. Ведь это твоя одежда, а ты помазанник богов на земле, - растерянно возражает Татсуя.
- Ты пойдешь со мной. И я не хочу, чтобы еще кто-либо видел твою красоту. Я так хочу, - глаза султана вновь становятся холодными, кажется, будто жизнь уходит из них, уступая место чему-то страшному, пришедшему словно из другого мира, где нет ни радости, ни надежды, ни солнца.
- Конечно, если мой господин так хочет, я исполню его волю, - Уэда поправляет тяжелую серьгу, растерянно смотря в сторону. Он покорно надевает белоснежную доламу, скрывающую его полупрозрачную одежду. Но в таком виде он становится лишь еще более желанным.
Каменаши больно стискивает его плечи, негромко говоря: «Потом я хочу послушать твоих сказок, Татсуя».
Они покидают покои повелителя пустыни. Каменаши идет впереди, за ним послушно следует Уэда. Почти незаметное шарканье ног султана скрывается в мелодичном звоне браслетов наложника. Неслышными тенями скользят за ними личные телохранителя Каменаши, порою исчезая из виду и появляясь за очередным поворотом длинных коридоров Дворца.

Купцы недовольно переглядывались. Султан заставлял их ждать. Но выразить свое недовольство вслух они не решались.
Джин был поражен красотой и богатым убранством Дворца. Вначале, его пугали толстые стены, многочисленные арки и звуки, разносившиеся по пустынным коридорам – несмолкающий шепот, принадлежащий не то людям, не то игривому ветру. Но постепенно черноволосый юноша привык. Привык даже к странной музыке, что наполняла залу, в которой они ожидали милости повелителя пустыни Каменаши.
Молчаливые служанки внесли несколько серебряных кувшинов и кубков. Джин с жадностью напился воды.
- Повелитель Каменаши согласен принять Вас. Следуйте за нами, - уже знакомые люди-тени появились перед купцами. Те опасливо переглянулись.
- Поднимайся, - грубо дернул юношу за связанные руки Ариф.
Пока их вели по длинным коридорам, Джин с удивлением осматривал все подряд. Так изысканно не был украшен даже дворец королевской семьи у него на родине. Тонкая роспись украшала стены, теряясь где-то в высоте потолка. От неверного света солнца, казалось, будто мелкая вязь оживала.
Наконец, их провели в огромный зал, который тени назвали «залом послов».
На уровне пола расположились девять огромных арочных окон, каждое из которых было заключено в узорную раму. Стены были такой толщины, что каждое из окон образовывало нишу, в которых стоял достаточно большой глиняный кувшин. Предназначение их было непонятно Аканиши, пока не подул ветер и, оказалось, что это своеобразные музыкальные инструменты, издававшие тихую, печальную мелодию.
Зал послов был прекрасен. Сколько дней и ночей над ним трудились мастера пустыни. Стены и потолок украшены лепниной, напоминавшей сталактиты. И ни один изразец не был похож на другой.
Как только они вступили в зал, раздался удар барабанов. Затем еще и еще один. Так приветствовали гостей Ханхаи.
Они прошли в центр зала, мраморный пол которого был покрыт цветочным рисунком, подобным тому, что украшал площадь города.
Перед ними на троне восседал султан Каменаши. Джина поразила красота мужчины, облаченного в одеяния нежно-розового, словно новая заря, цвета. На груди, в разрезе полупрозрачной рубашки, висел тяжелый кулон.
Властитель смотрел на них надменно, лицо его не выражало никаких эмоций. «Настолько прекрасен и настолько неживой» подумал Джин.
Множество чувств охватило его: неведомо откуда взявшийся страх, робость перед этим гордым созданием, любопытство и жалость к его одиночеству, исходившее от великого Властителя.
По правую руку от него стоял черноволосый молодой мужчина, который внимательно следил за купцами. Он равнодушно окинул взглядом рабов, несших подарки хозяину пустыни, чуть дольше задержавшись на Джине. Его взгляд был таким же надменным, как и у Правителя, но Аканиши показалось, что уже не одиночеством тяготится черноволосый.
Слева от правителя, чуть позади трона, стоял красивый юноша, длинные волосы которого были цвета жидкого золота. Он кутался в плащ из плотной шелковой ткани, стараясь прикрыть почти прозрачное одеяние, в которое был одет. Джину он показался похожим на хрупкий цветок, который странным образом пророс на холодной скале, где нет земли, где пронизывающие ветра дуют непрестанно, но отчаянно цепляющийся за жизнь. Он смотрел с жалостью на купцов, словно на маленьких детей, которые играют с огнем, еще не зная, что можно обжечься.
- Что привело вас в Шамо, купцы, - низкий голос разнесся по залу.
Вперед вышел Ариф. Он заметно дрожал под прожигающим взглядом правителя Шамо. Голос Каменаши обволакивал, заставлял подчиняться и ничего не скрывать. Так говорит человек, привыкший к абсолютному всевластию, знающий, что его приказов не ослушаются.
- О, великий повелитель песков, славный правитель султаната Шамо, слава о котором разнеслась по всему свету, выслушай нас, недостойных…
- Так говори, что надобно тебе! Мы знаем сами, что город наш велик и процветает, - оборвал его султан. Холод в его голосе сравним лишь с жарой пустыни. Джин недовольно заметил, что у него задрожали колени.
Ариф и Зейд не выдержали пронзительных взглядов. Они опустились на колени. Позади раздался одобрительный шепот. Джин оглянулся – он не заметил, как зал наполнился людьми.
- Повелитель, просим тебя, склонив наши головы, позволь пройти по пустыне, дозволь нам провести наш караван, - глухо сказал Зейд.
- С какой целью хотите вы пересечь пустыню? И что именно хотите вы от меня, так до сих пор неясно. Если больше нечего сказать, вы можете идти, препятствовать вам не будут, - Каменаши уже было поднял руку, чтобы одним движением отдать приказ о проводе гостей из Дворца, как вновь заговорил Ариф.
- Господин, нам нужен проводник, который проведет через твои владения.
- Мои владения – лишь город, через него пройдете сами.
- Прости меня, повелитель! Мы просим дать нам проводника, что поможет пересечь пески великой Ханхаи! – в панике зашептал Зейд.
- Работа проводников должна быть оплачена, - сказал Каменаши.
- Конечно. Вот наши дары! – Ариф махнул рукой и вперед вышли рабы, открывшие сундучки, наполненные драгоценными камнями.
- Какой караван вы ведете?
- У нас 400 верблюдов и сто рабов ведем, - ответил Зейд.
- Давно такие караваны не пересекали пустыню, - ответил Каменаши, - этого недостаточно, - кивнул он на сундучки.
- Мой господин. У нас есть еще дар для тебя. Мы слышали, что ты хранишь у себя редкую драгоценность. Золотой жемчуг. Мы видим, что это действительно жемчужина, - начал Ариф.
Джин заметил, как вздрогнул рыжеволосый юноша и плотнее закутался в плащ.
- Ты дерзок. И если бы ты не был гостем, то тебя и твою семью казнили бы за эти слова, - черные глаза Каменаши стали совсем холодными и пустыми.
- Прости его, повелитель! Мой спутник хотел лишь сказать, что мы хотим принести тебе в дар раба!
- Мне не нужен раб! А ваша дерзость будет наказана,– сузились глаза султана. Черноволосый мужчина, стоящий рядом с ним, сжал пальцы на эфесе сабли.
- О, выслушай нас! Лишь посмотри на этого юношу! Он стоит дорого. Это принц нашей страны, в его жилах течет королевская кровь!
- Вы – воры, раз привели его ко мне. Прося об услуге, в воровстве не признаются, - мрачно ответил Каменаши. Джин с надеждой взглянул на него. Неужели, это свобода? Неужели в Шамо действительно исполняются желания?
- Нет, нет! Наша страна захвачена, и его семья уже не правит. Мы выкупили его на невольничьем рынке. Отец отказался от него, - быстро заговорил Ариф.
- Предательство далеко не редкость. И вместо того, чтобы дать свободу юноше, вы готовы отдать его мне?
- Да! – Зейд вскочил на ноги, больно схватил Аканиши за связанные руки и толкнул вперед, срывая с его головы платок, - вот он, черный бриллиант!
Джин дерзко посмотрел на Каменаши, чуть дрогнув под его равнодушным, холодным взглядом, которым правитель окинул фигуру пленника. Зато рыжеволосый спутник Правителя, задрожал, будто от холода.
- Свершилось! Мактуб, - прошептал он, цепляясь за спинку трона Казуи, чтобы не упасть, ибо ноги не держали его. Ре кинул быстрый удивленный взгляд в его сторону, но не решился что-либо сказать. Нишикидо не понял, что так могло испугать Татсую.
- Уэда. Никогда не смей касаться моего трона. Если ты ослушаешься, я велю отрубить тебе руки, - негромко сказал Каменаши.
- Да, повелитель, - тихо отозвался Татсуя. Он был бледнее, чем облако в полуденном небе. Но пальцы послушно разжал.
- Предательство стоит столько же, сколько и любовь. Ваша плата принимается. Нишикидо Ре будет вашим проводником, - принял решение султан.
Брюнет с горящими черными глазами кивнул.
Перед купцами вновь выросли загадочные тени.
- Прием окончен. Мы проводим вас к каравану, - хором сказали они. Ни Ариф, ни Зейд не успели сказать ни слова благодарности, как незаметно для себя, оказались за городской стеной возле каравана. Рабы удивленно озирались вокруг.
- На рассвете проводник поведет вас. Пока отдыхайте, - после этих слов тени растаяли.

@музыка: Maktub

@настроение: солнечное

@темы: творчество: фанфикшн, Kamenashi Kazuya/Ueda Tatsuya, Nishikido Ryo/Ueda Tatsuya

---

23.04.2011 Zehimono Gokujou Kuukan

[Eiji-kun.]

(mp4; 1920х1080; 1238.75MB; 00:27:57 )

1 часть: MU 00:14:02
2 часть: MU 00:13:55

Кредит: mzrll

@темы: видео

---

Tatsuya Ueda Manual.54

[aqua-marina]

Tatsuya Ueda Manual.54
Перевод на английский nono96
Перевод на русский:  aqua-marina
мануал предоставлен: koichitanjyobi


Привет
С недавних пор я подумываю о постоянном участие в соревнованиях по боксу
Первое, для начала
Удостоверение класс С по воздушному боксу ( airboxing )
Мне советовали чтобы
Я поучаствовал в составе команды в Kourakuen-Hall
В программе было
Бой с тенью и
Боксерский бой (?対戦ボクシング ) на таком расстоянии, с которого противники не могут ударить друг друга
А если бы все же это было настоящее расстояние, было бы это прямое попадание, или же защита бы выдержала? Скорость, выносливость, чувство ритма
И так далее
Это были экзаменационные соревнования, которые оценивали многие японские профессионалы в боксе, победители восточных и мировых соревнований.
Что ж,
В действительности, у меня, который тренировался в тренировочных боях (спаррингах), [?]
Есть запасы [силы] ( ・∀・ )
Я думал об этом во время экзамена
И результат…
Конечно успех! ( ・∀・ )
В графу с удостоверениями на ровне с водительскими правами и бухгалтерским учетом
Я добавил удостоверение класс С по воздушному боксу
Когда я появился на соревновании и несколько раз победил, похоже я могу перейти в класс В или А
Тренер мне сказал:
«Участвуй в турнире и принеси мне чемпионский пояс»
Но…

Конечно
Я ( ・∀・ )
По правде говоря, так как я люблю ощущать напряжение боя
Моя следующая цель – спарринговый турнир, и я думаю, могу ли я последовать за Shizu-chan [Yamasaki Shizuyo] из Nankai Candys [комедийный дуэт]
Еще, недавно
Я подобрал шетландскую овчарку с которой плохо обращались в хозяйственном магазине, а потом выкинули на берегу реки
Она/он очень милая
Я рассылал мейлы друзьям с фотографиями
«Я хочу погладить его/ее »
«Милый дьвол… »
«Я хочу укусить его за попу… »
Я получал такие и другие веселые предложения
Я воспитываю его/ее с доброжелательностью.
У других членов KAT-TUN тоже есть собаки, и поэтому я мог видеть их много раз…
Собаки Накамару-кун…


Они похожи на швабры ( ・∀・ )

@темы: переводы

---

[FANSUB] R-One и Bokura no Ongaku

[Sally.]

R-One KAT-TUN #55 2007.04.17
Старенький выпуск r-one. В гости к Уэде и Накамару приходил Каме, у которого тогда еще не было своего радио-шоу.
Они отвечали на письма слушателей и давали им разные советы))

Перевод с японского - ninefly
Перевод с английского-  Sally.
Редактура -  *Ёлка*
Видео
Субтитры




[Bokura no Ongaku] 2009.06.12 Konkatsu! SP - Nakai Masahiro x Sato Ryuta x Ueda Tatsuya
Накай, Уэда и Сато Рюта обсуждают съемки в Konkatsu! и делятся своими мыслями по поводу брака и девушек)

Перевод с японского - NEWShFAN
Перевод с английского -  Sally.
Редактура -  *Ёлка*
Видео (Скачиваем вариант .avi)
Субтитры

@темы: видео, переводы, дорама: Konkatsu!, год: 2009, год: 2007, субтитры

---

[Rina Rork]

Разрешение на размещение рекламы получено.

@темы: реклама

---

Пляски солнечных зайчиков.

[Solos1978]

Пляски солнечных зайчиков.
Автор: Юлия_пушистая_Николаева(Solos1978)
Пейринг: Уэда/Тагучи
Рейтинг: NC-17.
Предупреждение: АУ, ООС
Отказ от прав: стандартный.
Саммари: Утро – утру рознь и не всегда утро вечера мудренее.

Летние ночи душны и коротки. Не успеешь устроится так, чтобы было уютно и хоть чуть-чуть прохладно, как уже пора просыпаться.

Джунноске смешно сморщил нос и чихнул. Солнечные зайчики, которые так упорно щекотали его, чуть не повизгивая от восторга, метнулись по стенам.
- Да что ж такое-то! Только заснешь – уже вставать пора!
- Не ворчи! – наставительно сказал Уэда, возникая на пороге спальной с чашкой кофе в руках. Был он на удивление свеж и бодр, причем, Джунно отчетливо помнил, что, когда он вчера укладывался, часа в три… Тацуя все еще сидел за компьютером.
- Ты вообще спишь хоть иногда? – протирая сонные глаза, спросил Тагучи.
- По твоим вопросам выходит, что я не ем, не сплю, только кофе пью…
- Я не видел, чтоб ты спал… И ел…
Тацуя закатил глаза, показывая степень своего восхищения логикой друга.
- Вставай, хватит городить ерунду! У нас много дел. И… солнечные зайчики уже заждались… - произнеся эту странную фразу, Уэда грациозно развернулся, взметнув полы белоснежной недорубашки.
- Куда? Сегодня ведь никуда не нужно идти!
- Если никуда не нужно идти, то это не значит, что мы никуда не пойдем! Поднимайся, иначе мы опоздаем на поезд!
- Ехааать.. – Тагучи сегодня, очевидно проживал один из редких случаев ленивости и отсутствия энергии, обычно ему не свойственный.
- Джунно! – угрожающе проговорил Тацуя, опасно щуря глаза.
Тагучи поспешно выбрался из кровати, памятуя о том, чем может быть чревато такое вот выражение.
- Ну вот и молодец! Завтрак будет через десять минут! Торопись, или поедешь голодным!
Тагучи бросил взгляд на часы: 6.50…
- Маньяк…
- Я все слышал!

Несмотря на несусветную рань, Уэде удалось разбудить демона энергии, который к несчастью задремал в друге. Имя этого демона было – любопытство!

По дороге к станции Джунно так и не удалось выведать у Тацуи – куда же они едут.
- Потерпи! – безапелляционно заявил парень.
В поезде Уэда уткнулся в купленные по дороге газеты, а Тагучи от нечего делать, стал смотреть в окно. Город вскоре уступил место небольшим частным владениям, а потом и вовсе - угодьям национального парка. Солнце поднялось выше , и проказливые солнечные зайчики ползали, путаясь в рыжих волосах Уэды.
- На следующей станции – выходим! – раздалось из-за газеты.

У охранника автостоянки Тацуя забрал ключи от заранее взятого напрокат автомобиля.
- Ты не устал? Уже скоро приедем…
- А куда?
- Я же попросил – потерпи! – солнечный зайчик с темных очков Тацуи проскакал по лицу Тагучи, заставляя того улыбаться.

Машина свернула в одну из многочисленных аллей, тянущихся в глубину парка. Солнце проникало сквозь кроны кленов и дзелкьв, золотило камешки на дороге. Из-за легкого ветерка казалось, что солнечные зайчики танцуют какой-то замысловатый танец, словно заманивая автомобиль в глубину леса.

Дом открылся внезапно – словно вырос на краю небольшой поляны – невысокий, приземистый, словно с нахлобученной низко на окна крышей… От всего места веяло какими-то старинными легендами или историей, которая задержалась хдесь на неопределенно-долгое время.
- Ну вот! – лучезарно улыбнулся Уэда. – Приехали!

Звякнули ключи, дверь без малейшего скрипа открылась.
- Что это за место? – Тагучи с любопытством оглядывался.
- Это просто дом… Я снял его для нас на выходной…
Неизвестно откуда зазвучала тихая мелодия. Парни из прихожей шагнули внутрь. Джунно даже рот раскрыл: вместо традиционных бумажных перегородок весь дом разделяли легчайшие полупрозрачные занавеси. Светлые квадраты татами удивительно с ними гармонировали. Солнце проникало в окна, хоть это и казалось невероятным и отражвлось в висящих под потолком зеркальных шарах, какие бывают в клубах и дискотеках…
- Что это…
- Тссс. – Уэда приложил палец к губам. – Не говори ничего….Ты можешь их спугнуть…
- Кого? – шепотом спросил парень.
В ответ Тацуя только молча покачал головой и поманил Джунно за собой в смутное колыхание занавесок и танец солнечных бликов.

Парни сидели напротив распахнутого окна, пили легкое вино и любовались танцем солнечных зайчиков. Время от времени, то один, то другой из этих созданий, словно прицеплялись к Тацуе… У Джунно было стойкое впечатление, что друг с ними общается, но задавать вопросы он так и не решился… Тишина нарушалась спокойной, какой-то завораживающей музыкой да тихим бормотанием близкого ручья. Внезапно, словно что-то вспомнив, Тацуя начал читать стихи… Медленно, вполголоса, совсем не нарушая общей гармонии царящего вокруг волшебства…
Тацуя встал, приглашая Джунно следовать за собой.

Тагучи чувствовал, как чуткие пальцы Тацуи касаются его, как невесомо скользит с плеч рубашка… Он двигался, словно в полусне, загипнотизированный странной обстановкой, слегка опьяненный голосом Уэды и легким, но таким коварным вином…Парень смутно чувствовал, что это уже не мелодия, не колдовской речитатив, а сладкая истома, которая разливалась, охватывая все тело изнутри, заставляла клониться, прогибаться, укладываясь грудью на один из низких диванов. Шелест невесомой ткани вдруг стал грохотом отдаваться в ушах, вторя стуку сердца, которое заходилось в безумном беге…

Боясь закрыть глаза, парень подчинялся все более настойчивым ласкам, заставившим его пошире расставить ноги, и только сильнее вцепиться в обивку дивана, когда он вдруг почувствовал, что его раскрывают, обнажая до предела. И, словно в ответ на панические мысли, голос Уэды внезапно перешел в шепот, умоляя довериться, принять, прочувствовать… У Джунно уже горели щеки, он не мог найти силы, чтобы хоть что-то произнести, но, видимо, этого и не требовалось. Солнечные зайчики кружились в неистовом хороводе, все убыстряя свое вращение, погружая всю окружающую обстановку в стремительный водоворот бликов. По внутренней части бедер парня заскользили щекочущие капли, а в следующий миг мелодия вдруг взвилась каким-то яростным аккордом, которого Джунно , впрочем, не услышал за собственным криком.
Волшебство возвращалось короткими, но сильными толчками. Неприятные ощущения сходили на нет, судорожно сжавшие обивку дивана пальцы расслаблялись сами собой, тело с готовностью принимало умелую ласку ладоней и губ…
Напряженный член накрыла прохладная влажная ладонь, удовольствие было настолько пронзительным, что почти граничило с болью, было пугающим, почти невыносимым… Джунно резко дернулся назад, только усиливая ощущения… Мелодия вдруг затихла, сменившись одним только ритмом движений, да хаосом солнечных бликов, а когда сил больше не осталось, Джунно вновь пронзительно вскрикнул… На это раз ему вторил ликующий стон…
Сам того не заметив, Джунно постепенно погрузился в расслабленный довольный сон, прямо на мягком ковре возле дивана, чувствуя, как со спины его обнимают сильные горячие руки…

Летние ночи душны и коротки. Не успеешь устроится так, чтобы было уютно и хоть чуть-чуть прохладно, как уже пора просыпаться.

Джунноске смешно сморщил нос и чихнул. Солнечные зайчики, которые так упорно щекотали его, чуть не повизгивая от восторга, метнулись по стенам.
- Да что ж такое-то! Только заснешь – уже вставать пора!
- Не ворчи! – наставительно сказал Уэда, возникая на пороге спальной с чашкой кофе в руках. Был он на удивление свеж и бодр, причем, Джунно отчетливо помнил, что, когда он вчера укладывался, часа в три… Тацуя все еще сидел за компьютером.
- Ты вообще спишь хоть иногда? – протирая сонные глаза, спросил Тагучи.
- По твоим вопросам выходит, что я не ем, не сплю, только кофе пью…
- Я не видел, чтоб ты спал… И ел…
Тацуя закатил глаза, показывая степень своего восхищения логикой друга.
- Вставай, хватит городить ерунду! У нас много дел. И… солнечные зайчики уже заждались…

@темы: фанфики, Taguchi Junnosuke/Ueda Tatsuya

---

Maktub

[Гензель (честь имею)]

Название: Maktub
Пейринг: КамеДа, РеДа, АКаме
Автор: Честь имею
Бета: der Himmel
Жанр: АУ, ООС
Рейтинг: G
Состояние: в процессе
Глава: № 5
Предупреждение: автор коллажа Рене (спасибо автору за разрешение использовать эту работу)
Disclaimer: мальчики, также как и их паспорта, принадлежат Джонни -сан (а кто говорил, что рабовладельческий строй отменили?)
Описание: Гоби - великая пустыня, впервые описана Марком Пола. До сих пор является не разгаданной до конца. Гоби - холодная пустыня, темепература здесь может быстро меняться не только в течение года, но даже в течение 24 часов. (от -40 до +40 градусов). В переводе с монгольского Гоби значит – покрытая камнями равнина.
Именно здесь существует таинственный султанат Шамо, правит которым жестокий правитель. Шамо славится своими проводниками, но помощь можно получить лишь за соразмерную плату. А что отдадите Вы, чтобы пройти по Великому шелковому пути, по пустыне, которой правят духи?

Глава 5. Путь

Жарко… как же жарко. Джин проводит рукой по лицу, утирая пот. Он путешествует в небольшом шатре, закрепленном на носилках, что покоятся на сильных спинах верблюдов. От жары хочется спать. И только жажда не дает сомкнуть веки.
Аканиши – драгоценный груз каравана, как объяснил ему один из купцов, с ним обращаются бережно. Но в воде ограничивают даже его. Джин морщится, когда предлагают щепотку соли.
Сегодня он впервые видит пустыню днем. Кажется, что он находится в море расплавленного золота – повсюду песок, залитый солнцем, повсюду само солнце. Джин не понимает, как можно жить в пустыни… Ни зверя, ни птицы им пока не встретилось. Все живое спряталось от зноя.
Аканиши запретили выглядывать из шатра, но любопытство побеждает. Юноша радуется, что ему развязали руки и ноги. Сбежать он все равно не сможет, а веревки оставляют безобразные следы на коже.
Сегодня утром он подслушал разговор двух проводников, что вели ранее их караван.
- Ты видел? На рассвете? Всадников на горизонте? – взволнованно шептал один из них.
- Не на горизонте. Один из них приблизился к каравану и говорил с главой, купцом Арифом.
- Говорят, что сам юный принц Шамо пожаловал, - ежится первый, словно ему холодно.
- Думаю, что в Шамо уже о нас известно… о них, - резко обрывает разговор старый проводник, - но свою работу мы выполнили. Довели их до этого проклятого места. А дальше пусть сами ищут свою судьбу. И да пускай Ханхая над ними смилостивится, - поднимает он руки к небу.
- Великие духи явят свою милость, - повторил за ним жест молодой.
Сейчас же, мыслям о событиях утра или видениям других, как казалось Джину, не было места. Юноше казалось, что он сам состоит из песка и может рассыпаться от дуновения ветра. Ненавистный песок был повсюду – в волосах, скрипел на зубах и попадал в глаза.
- Я не могу здесь остаться… не могу, - повторял Аканиши. Сначала про себя, а потом и вслух.
Караван двигался уже много часов, но вокруг по-прежнему была пустыня. Неожиданно караван остановился. Джин не удержался и выглянул наружу.
- Что ты делаешь? Обгоришь и за тебя не дадут и медной монеты, - грубая рука втолкнула Джина вглубь шатра и задернула полог.
- А что происходит? - Аканиши не обратил внимание на грубость и снова попытался выглянуть.
- Проводники покидают нас. Они довели нас до границы. Дальше они не пойдут, - не откидывая ткани шатра, тихо объяснил ему молодой мужчина, что ночью развлекал пленника сказками.
- Граница чего? – не понял Джин.
- Властитель Шамо разрешает проводникам вести караваны лишь до этого места. До места, где солнце в зените плавит песок. До Великого бархана, где, по легендам, духи отдыхают днем. Многие отказываются вести караваны и сюда, покидая купцов уже там, где только начинает появляться песок Ханхаи.
- Опять болтаешь, прочь к верблюдам, - раздался свист хлыста и сдавленный стон. Аканиши вздрогнул от неоправданной жестокости.
Полог шатра, в котором путешествовал Джин, откинули. Внутрь заглянул один из купцов, что возглавляли караван. Тот самый Ариф, про которого утром говорили проводники. Он казался жестоким, властным и грубым человеком. Но сейчас в его глазах читался страх.
- Сиди здесь. Не показывайся. Солнце в зените. Ханхая будет беспощадна, - пригрозил он юноше, но его голос дрожал от страха.
- Хорошо, - согласился Джин. Аканиши не нравилось, что этот человек запрещал рассказывать ему легенды о пустыне. О Ханхае, как все они называли это место. Такая суеверность была юноше в диковинку. Но он чувствовал волнение караванщиков, носилки чуть покачивало от того, что верблюды не стояли на месте, а все время нервно вышагивали. Но даже когда они тронулись в путь, тревожное настроение не сменилось ленностью, спутницей жары.
Погонщики верблюдов что-то кричали животным, заставляя их двигаться быстрее. Джина даже стало укачивать и клонить в сон. Жара стала совсем нестерпимой. Он попытался лечь на пол шатра, но было слишком мало места. Тогда Джин скинул с головы платок, в который утром его замотали, и скинул туфли с изогнутыми мысами. Ненамного, но все-таки стало легче.
Странные звуки снаружи привлекли внимание Аканиши. Он чуть отодвинул полог. На горизонте поднималась какая-то черная туча.
- Быстрее шевелитесь, ленивые животные! Буря надвигается, песчаная буря! – пронеслись мимо на лошадях погонщики.
Джин поправил ткань и забился вглубь шатра. Теперь и ему стало страшно. Он не знал, что такое песчаная буря, но дома, выходя на рыбалку, как-то попал в бурю на море. А чем волны песка разве не те же морские волны?
Ткань шатра дернули грубо и почти оторвали от каркаса.
- Выходи, - мрачно сказал Ариф. Руки, в которых он сжимал ткань, дрожали. Джин совсем не понимал, что происходит.
- Нет, - прошептал он.
- У меня не времени уговаривать тебя. Выходи, - повторил Ариф. Джин покачал головой. Тогда купец откинул ткань прочь и больно схватил Аканиши за руки и дернул на себя. Джин почти упал на песок, но Ариф же и удержал его от падения. Оглядев Джина, он выругался и забрал из шатра туфли и платок, который юноша снял с себя.
- Прикройся, - протянул Ариф вещи Аканиши. Джин подумал о побеге, ведь его не связали. Но песок был настолько горяч, а воздух удушлив, что двигаться не было сил. Он покорно надел туфли и набросил на голову платок. После чего Ариф связал его руки шелковыми веревками. Джин грустно улыбнулся. «Чтобы не было синяков» - отрешенно подумал Аканиши.
- Иди, - Ариф развернул его к себе спиной и ощутимо толкнул вперед.
Только сейчас Джин заметил, что они оказались у городской стены.
- А это и есть Шамо, - он оглянулся через плечо, спрашивая Арифа.
- Молчи и иди! – закричал купец на юношу. Джин посмотрел вокруг – рядом с ними стояли рабы, в руках которых были причудливо украшенные сундуки, в которых хранились сокровища и дорогие ткани. К Арифу подошли еще купцы. Все они нервно переминались с ноги на ногу.
- Вперед, - снова повторил Ариф, сам делая первый шаг. Он легко обогнал Джина, который замешкался, разглядывая вид, что открывался перед ними.
Воистину то, что он слышал о Шамо, не могло передать великолепие султаната.
Городская стена, сделанная из белого камня, казалось, блестела в лучах солнца. Высокие, изящные башни, выглядели настолько хрупкими, что, казалось, их может легко сломать взрослый мужчина. Но мощь, исходящая от городской стены, подавляла. Джин сам себе казался ничтожным, по сравнению с этим строением, которому была не одна сотня лет. И сотнями ли лет следовало считать возраст Шамо?
- Кто вы? – перед Арифом выросли две тени. Откуда они взялись, Джин не заметил. Второй купец, Зейд, подтолкнул Джина в сторону рабов, которых они везли в подарок султану Каменаши.
- Я Ариф. Я веду караван. Мы пришли просить милости у великого султана Каменаши Казуи, - поклонился Ариф. За ним в поклоне склонился Зейд.
- Мы привезли дары для султана, - Зейд обвел рукой рабов, что несли сундуки с сокровищами и связанных девушек и юношей.
- Они все останутся здесь. Только сокровища вы можете внести, - хором ответили люди-тени.
- Хорошо, - поклонились еще раз купцы. Зейд схватил Джина за веревку, которой он был связан и потянул за собой.
- Вы можете войти только с сокровищами, - сказал один из теней.
- Такова воля Каменаши. Или можете уходить, - закончил второй.
- Это главное сокровище нашего каравана, - объяснил Ариф, снова склоняясь в поклоне.
Тени переглянулись.
- Мы вас предупредили, - хором сказали они и исчезли также внезапно, как появились.
Джин встряхнул головой – только что перед ними была абсолютно глухая стена, он мог поклясться в этом. Не мог он не заметить великолепных подковообразных дверей в три человеческих роста. Всего их было пять – три находились прямо перед ними, одна из которых была еще выше и, чем больше Джин стремился разглядеть, где же она заканчивается, тем выше она казалась. А по бокам были арки пониже. Но ни одна не уступала в роскоши другой – обитые листами чистого золота, украшенные изумрудами, они казались яркими, как солнце.
Но все ворота были прикрыты решетками из железа, угрожающе щетинясь острыми шипами.
Однако, когда Ариф приблизился к ним, решетки исчезли. Купец толкнул центральную створку рукой и та легко отворилась.
Перед ними открылась огромная площадь, выложенная белым мрамором, украшенным причудливым растительным орнаментов. Прямо под ногами расцветали разрисованные огромные зеленые цветы.
Зейд дернул веревку и Аканиши зашагал вперед. Ступив на площадь, юноша огляделся. Вдоль стен вились коридоры, отделенные от площади воздушными аркадными галереями.
Джин оглянулся назад – двери исчезли. Остался лишь проем в виде арки, из которого открывалась Ханхая.
Но больше Аканиши удивило то, что площадь была абсолютно пуста. Скорее всего, жара заставила жителей города укрыться в их домах.
Джин прикрыл глаза, которые слезились от солнца, отражавшегося от изумрудов, которыми были украшены стены и изнутри. А когда открыл, то вскрикнул от удивления: по коридорам сновали люди. Эхо от их голосов наполнило площадь.
Да и сама площадь, казалось, изменилась – стала больше, стены ниже, а башни стали еще выше, еще тоньше, а между ними на стенах покоились купола с витражными окнами.
Джин испуганно обернулся – теперь в проеме, через который они зашли, виднелся город. О пустыни напоминали лишь безжалостное солнце и вездесущий песок.
- Да что же здесь происходит? – он остановился. Зейд недовольно обернулся. Ариф бросил на него испуганный взгляд.
- Здесь нельзя останавливаться. Могут придти еще гости, - вновь появились тени. Говорили они хором.
- А мы… гости? – голос Арифа дрожал. Купец даже не пытался скрыть этого.
- В Шамо – да. Ханхая не принимает гостей, - начала первая тень. Джин уже знал, что вторая закончит мысль.
- В Шамо есть несколько правил – здесь нет дверей. Здесь каждый видит то, что хочет. Здесь исполняются все желания, лишь надо заплатить, - сказала вторая тень.
Джин не мог понять, кто это – мужчины или женщины. Черная складчатая одежда скрывала фигуры, а голоса все время менялись. Лица их были занавешены черными никабами.
- Желания? А что нужно, чтобы желание исполнилось? – загорелись жадным блеском глаза Зейда.
- Дать соразмерную плату, - хором сказали тени.
- Золото? Драгоценные камни? – спросил купец, облизывая губы.
- Иногда – жизнь. Достаточно вопросов. Следуйте за нами, - тени повернулись к купцам спиной и направились к входу во Дворец. Так решил про себя Джин.
«А что, если пожелать свободу… но у меня ничего нет, я не могу заплатить» - размышлял Джин. Он краем уха слышал, как ругались между собой купцы из-за вопроса Зейда.
Они подошли к кованым тяжелым воротам. Люди – тени встали по обе стороны от кольца, заменявшего дверной молоток. На вид кольцо было настолько тяжелым, что его не подняли бы и десять мужчин.
- Стучите. Если сможете – султан Каменаши примет вас, - Джину не нравилась манера провожатых говорить хором.
Ариф и Зейд переглянулись. А потом повернулись к рабам, собираясь отдать приказ постучать им.
- Только вы можете это сделать. Если это сделает кто-нибудь из этих людей, - снова один голос, больше похожий на женский.
- То тогда войдет только он, - закончил мужской.
Джин с интересом наблюдал за купцами. Они мялись, не решаясь дотронуться до кольца. «В Шамо нет дверей… исполнение желаний» - он облизал пересохшие губы. Это был его шанс. Он шагнул вперед, намереваясь высвободить руки из хватки Зейда и постучать. Ему показалось, что тени расступились перед ним. Но Зейд снова натянул веревку, запястья Джина отозвались болью.
- Знай свое место, раб – прошипел купец.
Ариф дрожащей рукой дотронулся до кольца. Чуть слышный стук. Дверь растворилась, приглашая внутрь. Кто-то из рабов вскрикнул, кто-то громко сказал, что не хочет заходить. Ариф опустил хлыст на обнаженные спины невольников, заставляя их молчать.
- Проходите. Господин Каменаши не любит ждать, - тени зашли первыми, легко скользя по мрамору.
Джину кажется, что они погрузились в другой мир.
Перед ними открылась длинная дорога, так же как и городская площадь, выложенная белым мрамором. Но теперь суровость камня смягчала зелень настоящих, живых деревьев. Трели птиц наполнили воздух. А журчание воды напомнила Аканиши о том, что его мучает жажда.
Впереди виднелся огромный дворец. Белизна камня ослепляла даже с такого расстояния. Подойдя ближе Джин рассмотрел, что стены, башни, купола дворца покрыты причудливым узором, выточенным прямо в камне и покрытым позолотой.
Они вошли во Дворец через огромную подковообразную арку. Оказавшись в огромном зале, они поражено замерли, любуясь орнаментом стен, сложенным из причудливой вязи с плетеными письменами, устремленными вверх, к потолку с кружевным убранством.
- Ждите здесь, - приказывают тени и исчезают, как в первый раз.

@музыка: Ibis

@настроение: Весеннее

@темы: творчество: фанфикшн, Kamenashi Kazuya/Ueda Tatsuya, Nishikido Ryo/Ueda Tatsuya

---

[Fanfiction]

[Солланж]

Автор:  Солланж
Название: Никто
Пейринг: ДжунДа
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс

читать

Автор:  Солланж
Название: Диалоги
Пейринг: ДжинДа
Рейтинг: PG
Жанр: романс

читать

@темы: творчество: фанфикшн, Akanishi Jin/Ueda Tatsuya, Taguchi Junnosuke/Ueda Tatsuya

---

Фанфик

[О-дзё-сан]

Название: Моя любимая игрушка
Автор: mellon2004
Бета: esteressa
Жанр: сроманс
Пейринг: ДжунноДа, Нишикидо Рё
Рейтинг: PG-13
Фандом: JE
Статус: закончен

Татцуя вернулся домой поздно. Он еще хотел немного поработать. В последнее время в его голове крутилась одна мелодия, которую никак не мог записать. Надо было просто сесть и заставить себя написать ноты. И уже практически родились к этой мелодии слова. Но все как – то не доходили до этого руки.
Во – первых, была очень сильная напряженность в группе из –за ухода Джина. Иногда казалось, что воздух в гримерке наэлектризован. Щелкни пальцами, и полетят игры в разные стороны. Во – вторых, Каме, который все чаще и чаще уходил в себя, не видя ничего вокруг. Все как могли, пытались помочь, переложили на себя часть его работы. Это было непривычно, но с другой стороны плюс – это что – то новое, впервые ими сделанное. И в третьих, наверное, самой главной проблемой для Уэды был Тагучи Джунноске – персональное солнышко группы. Он все чаще и чаще чем – то увлекался, чуть ли не каждый день у него появлялась новая игра, которая очень быстро была пройдена и сразу же забыта.
Уэда, зайдя в комнату, упал на диван и, положив руку на лоб, стал смотреть в потолок. Он очень устал. Опять пришлось вспоминать, что является официальным лидером группы, и наводить порядок между согруппниками. Что они не поделили, Татсуя так и не понял. Успокоив всех, раздав задания, Уэда вернулся к своим обязанностям, но практически ничего не смог сделать, так как день был полностью испорчен, и все падало из рук.
Татсуя закрыл глаза и тихо застонал так, как перед его мысленным взором предстал улыбающийся Тагучи. Это было его наваждение в последнее время. Куда бы не пошел, всегда натыкался на Джунно, закрывал глаза и видел его. Улыбка, светящиеся глаза, тупые шутки, которые никто не понимал. Казалось, ничего не изменилось, но… Джунно был повсюду, заполнял собой все пространство, в котором находился Татсуя.
«Что это за наваждение? Гучи везде: на работе, на улице, даже в моих мыслях. Он плотно засел там и не хочет уходить оттуда. Только улыбается и все.
Я знаю, что Джунноске очень хороший друг. Вот и сейчас, когда очень трудно, остается собой, пытается поднять всем настроение, играя персонального шута. Иногда он серьезный взрослый человек, который всегда, молча, поддержит, побудет с тобой, как бы говоря, ты не один, ты справишься, ведь рядом с тобой есть я. Иногда это большой, непосредственный ребенок, выдумывающий на каждом шагу шутки, всякие каверзы, ловушки, в которые попадают незадачливые взрослые.
Гучи, что ты делаешь в моем мозгу?! Почему я о тебе постоянно думаю? Хочу видеть, слышать твой голос, смех, а также лучики, которые расходятся от глаз, когда ты смеешься. Что ты со мной делаешь? Чем ты так смог зацепить меня?
И это наваждение уже продолжается несколько дней. Я не могу нормально работать, не могу нормально думать. Мне хочется снова вернуться в свое обычное состояние, когда нахожусь в полной гармонии с самым собой. Пусть Нишикидо и плюет ядом, пытаясь меня задеть, называя Химе и говоря, что вижу фей, но это нормальное мое состояние, когда либо не обращаю на него внимания, либо отвечаю тем же.
А тут… Мне иногда кажется, что я схожу с ума, что мой мир сузился только до одного человека – Тагучи.
Мне хочется поработать, наконец записать музыку и слова, чтобы песня увидела свет. Но не могу. На первый план выступает он. А все остальное отступает, тускнеет.
Что он сделал со мной?.. Чем смог зацепить, что постоянно думаю о нем? Ведь раньше я практически не замечал его. Да, он мой друг, но в мыслях его не было».
Татсуя сел на диване и посмотрел на листы бумаги, которые одиноко лежали на столе. Они были кристально чистые. Уэда так и не добрался до них, не написал строки, ноты, которые постоянно крутились у него в голове. Возможно, даже и никогда не появится эта песня. Хотя, это будет до тех пор, пока Татцуя не достигнет гармонии с самим собой.

Тагучи сидел в кофе и уже пил вторую чашку кофе. Он давно пришел сюда, чтобы побыть одному, подумать, решить, где же допустил ошибку, да и зачем ему все это.
«Вот и зачем я поддался уловке Нишикидо? Зачем поспорил с ним, что смогу все провернуть?
Да, сначала мне казалось, что это очень забавно. Мне хотелось проверить свои силы, но теперь кажется, что попал в ловушку, которую сам же и расставил. А перед этим угодил в ловушку, созданную Нишикидо…

- О, Гучи, привет! Как жизнь?
Тагучи обернулся на звавший его голос и увидел улыбающегося Рё. О, это его кансайская улыбка, которая многих девушек сводила с ума. Джунно удивился, когда Нишикидо по – дружески приобнял его за плечи.
- Привет. Что – то случилось? Неужели небо и земля поменялись местами, что ты снизошел до меня? Что хочет Sexy Osaca men от простого шута?
- Пойдем, где – нибудь посидим, поговорим по – дружески, - Ре увлек за собой Тагучи.
Рядом с JE было маленькое, уютное кафе, в котором часто сидел кто – нибудь из джоннисов, когда выпадала свободная минутка.
Они сели за дальний столик, чтобы им никто не смог помешать, сделали заказ. Молчание, никто не спешил его нарушить. Рё собрался с мыслями, пытаясь сформулировать то, что хотел предложить Джунно.
Тагучи было очень любопытно, зачем Нишикидо позвал его, что хотел ему сказать. И вот сейчас сидел и пытался сдержать свое любопытство, которое так и рвалось наружу. Он никогда не обладал особым терпением, а тут… Пришлось призвать все силы, чтобы не наброситься на Рё с кучей вопросов. Джунно не мог позволить себе, чтобы с него слетела идеальная маска, которой так гордился. А Рё все молчал.
Гучи не знал, что Нишикидо просто выжидает время, чтобы сильнее подогреть любопытство своего собеседника.
Рё давно наблюдал за Джунноске, потихоньку понимал, что тот скрывает за своей маской. Ниши давно узнал, что Гучи - игрок. Мало того, что часто меняет свои игрушки, которые редко продерживаются у него больше недели, так был не прочь поиграть с живыми людьми, но вот никогда на это не решался. Он боялся, что сможет сломать их, подвести к грани, чего не хотел.
Принесли заказ. Нишикидо отпил немного кофе и посмотрел на Джунноске. «Готов», - улыбнулся Рё.
- Ты ведь любишь играть?
- Да. Все об этом знают, а также и то…
- Да – да – да. Я знаю, что ты ас в игре на бильярде. Тебе нет равных в агентстве… Но я не об этом. Я хочу предложить тебе игру, - он видел, как загорелись глаза Джунноске, в которых начинал появляться азарт. – Точнее спор. – Гучи подался вперед. Ему не терпелось узнать, на что хочет поспорить Ниши. – Даже не знаю с чего начать. Боюсь, что ты проспоришь, не сможешь выполнить небольшое поручение, - Джунно насмешливо фыркнул.
- И с чем же я не смогу справиться? – Тагучи откинулся на спинку стула. В его глазах появился опасный блеск. – Что ты хочешь, чтобы я сделал?
- Мммм… Ты не сможешь сделать так, чтобы Химе тебя, наконец, заметил.
- Вот еще, я…
- Ты считаешь его своим другом, а он тебя? Мне кажется, что нет. Ты ведь хочешь, чтобы Татсуя тебя заметил, больше не считая пустым местом. Да, это так. Можешь даже не говорить… Но, чтобы он тебя заметил, - Гучи дернулся, - тебе всего лишь надо сделать так, чтобы он думал только о тебе, можно сказать, даже влюбился в тебя.
- Зачем тебе это надо? – Гучи недоверчиво смотрел на Нишикидо.
- Скажем так… Мммм… Мне скучно.
- Тебе? Скучно? – Тагучи не верил своим ушам. Сейчас перед ним сидело коварнейшее существо, которое хотело поиграть чужими жизнями, подергать за ниточки. Джунно никогда не подозревал, что Нишикидо на такое способен. Да, язва язвой. К такому Рё все привыкли. Хотя он знал, что за этой маской крылся достаточно ранимый, романтичный человек. А сейчас вся его картина рушилась.
- А что такое? Ты мне не веришь? – на его лице появилось знаменитая кансайская улыбка. И это наглое, самоуверенное выражение глаз. – Или ты не можешь такое провернуть? – Нишикидо вопросительно изогнул бровь. – Неужели Тагучи Джунноске испугается и отступиться от такой игры?! Игры!!! Тагучи, ты меня слышишь? А… Я все понял… Ты струсил, - Гучи никогда не любил, когда его брали на слабо. Именно в такие моменты ему хотелось доказать всему миру, что он всемогущ. И вот сейчас ему подкинули новую игру, достаточно интересную. Раньше он никогда не решился играть с другими людьми, распоряжаться другой жизнью. А тут…
Джунно захотелось попробовать, испытать те чувства, когда играешь столь по крупному. «Все или ничего…»
Гучи согласился. Ему была дана всего лишь одна неделя, чтобы сделать задуманное. Джунноске приложил много усилий, чтобы, наконец, его заметили. Время вышло, и получалось, что срок прошел, а Нишикидо так и не предъявил счет.

«Я, играя, все чаще и чаще подвергаюсь влиянию Уэды. Я расставил много ловушек, но в результате в одну из них попал сам. Иногда, закрывая глаза, я вижу танцующего мотылька в темноте. Его блестящие, легкие крылышки отливали медью. Мотылек трепетал, поднимался, опускался, иногда возвращался назад. Он с легкостью обходил всякие тонко натянутые паутинки. Но вот тут перед ним появилось пламя, к которому тот так стремился. Языки огня танцевали, своими всполохами лизали тьму, пытаясь отогнать ее. Неверный свет трепетал и манил мотылька.
Вот где – то в темноте мелькнуло серебро, которое постепенно увеличивалось в размерах. Мотылек, который пытался догнать другого, предостеречь, остановить, не дать сгореть в огне. Он попадал в паутинки, запутывался, начинал трепыхаться, пытался вырваться. И у него получалось. Затем летел дальше и снова натыкался на препятствие.
Маленькое пламя танцевало около трепещущего огня, то подлетало к нему на некоторое расстояние, то отлетало.
Наконец серебреный мотылек смог добраться до медного. Он пытался отогнать его от огня. Они поднимались вверх, сталкивались друг с другом, кружились. Отсветы языков пламени играли на их крыльях, отражались, вспыхивали. В темноте они казались двумя огоньками.
И тут один мотылек стал опускаться вниз. Его серебряные крылышки опалились огнем. Мотылек стал падать. Он боролся изо всех сил, взмахивал опаленными крыльями, пытаясь подняться ввысь, к медному, который напоминал маленькое пламя. К нему хотелось тянуться, пусть и опаляя крылья.
Что это за ведение? Что за сон? Что он означает? Почему я вижу его все чаще и чаще? Чем ближе я подхожу к Татцуе, мне кажется, что эти мотыльки наши души, такие разные, но тянущиеся друг к другу. Я вижу, что Уэда начал поддаваться мне, но и сам стал тянуться к нему. Почему я это не учел? Почему сам поддался этому влиянию?
Хотя, невозможно не тянуться. Он для меня стал огоньком, к которому хочется лететь, не обращая внимания на то, что можно обжечься. Татцуя – это загадка. Он не подпускает к себе близко, не открывается полностью. Так и хочется разгадать, раскрыть то, что он скрывает, что по – настоящему из себя представляет.
И теперь я уже не знаю, кто из нас игрушка, Татцуя – моя, или я – его. Мне хочется, познать его всего. Это рыжее чудо, которое так и не выходит из моих мыслей. Его образ преследует меня везде. Теперь, когда он появляется в гримерке, не свожу с него взгляда, иногда украдкой смотрю на него. Но Уэда меня не замечает. Я стал настоящим пустым местом для него, приведением.
Я попал сам в свою ловушку. Полюбил это чудо. Мое сердце начинает быстро биться, когда нахожусь рядом с ним. Иногда замечаю, что следую за ним тенью. Даже свои игрушки забросил.
Я теперь не знаю, что делать. Не могу же признаться ему в том, что чувствую. Ведь Уэда до сих пор меня не воспринимает, не видит меня. Все мои усилия не увенчались успехом. Рё был прав, я не справился. Мне это не дано».

«Почему он сегодня такой несчастный? После репетиции даже не задержался в зале, как обычно, не стал тренироваться, выполняя различные сальто, совершенствуя свои трюки, технику. И сейчас… Где его обычные игрушки, которые постоянно менял? Даже теперь не приносит с собой их на работу… И вот сейчас просто сидит и смотрит на свои руки…
Все давно ушли. Остались только я и он… Я – то понятно. Хотел еще немного поработать, а он… что он здесь делает?
Теперь мои планы рушатся. Снова не могу думать ни о чем, кроме него. Ладно, просто видеть его образ, закрывая глаза. А тут этот раздражающий меня фактор находится прямо передо мной, притягивает к себе мои взгляды…
Гучи, что ты со мной сделал? Ведь раньше… Мы ведь были просто друзьями, а сейчас… Сейчас я боюсь признаться самому себе в том, что чувствую. Ведь прекрасно знаю, но боюсь… Боюсь того, что ты меня оттолкнешь, посмеешься, скажешь, что это была очередная игра, чтобы обо всем забыл. Но…»
Уэда сидел и смотрел на белый лист бумаги, на котором так и ничего не написал уже в который раз. Он заметил, как Тагучи сжал кулаки. Создалось впечатление, будто Гучи решается на что – то. Он быстро встал и подошел к Уэде, некоторое время смотрел в глаза цвета горького шоколада, на рыжую прядь волос, упавшую на лицо и отливающую медью. Снова перед ним стоял выбор…
Джунно увидел, как Уэда приоткрыл рот для того, чтобы что – то сказать. И это послужило сигналом к действию. Он наклонился и нежно поцеловал принцессу. Его давно уже манили эти пухлые губы, которые обещали несказанное блаженство тому, кто к ним прикоснется. Потом быстро отстранился, как будто испугавшись того, что совершил. Гучи хотел уйти и больше не попадаться Татцуи на глаза. Ему было стыдно.
Уэда не дал, схватил его за руку и дернул на себя. Джунно упал на диван и был сверху придавлен Татцуей, который держал крепко, не давая дернуться, встать. Некоторое время Тат – чан смотрел на Тагучи, а потом наклонился и поцеловал, постепенно раздвигал губы, проникал внутрь и начинал проводить своим языком по верхнему небу, посасывать язык Гучи, медленно увлекая в страстный поцелуй, такой же сладкий, как и мед, терпкий, как красное вино.
Он не заметил, как уже сам лежал на Уэде, целовал его, наслаждаясь мягкостью его губ.
Поцелуй прекратился только тогда, когда в легких закончился воздух.
Гучи смотрел в эти шоколадные глаза, в которых играл маленький огонек. Теперь он знал, что все его усилия не пропали даром. Уэда влюбился в него, перестал считать пустым местом. И реакция тела, поцелуи говорили об этом красноречивее слов.. Гучи наклонился и снова коснулся губ Татцуи, пытаясь напиться этим поцелуем. Он теперь знал только одно, что не жалеет, что попался в свою же ловушку, полюбил. Ведь теперь чувствовал, что нашел свою недостающую половинку, стал целым. И это было его маленькое личное счастье, секрет, который теперь будет жить в его сердце, пока оно бьется.

… Пламя продолжало гореть, распространяя свет в темноте. Медный мотылек опустился к серебренному. Его крылья трепетали, вспыхивая языками огня. Тут серебряный несколько раз взмахнул опаленными крылышками, пытаясь подняться. И у него получилось.
Два мотылька поднялись вверх, кружась. Их крылья отражали игру пламени в темноте, вспыхивая то ярким, всепожирающим огнем, то холодным серебряным, неверным светом. Они поднимались все выше и выше, пока не стали видны только две точки, которые несколько раз мигнули и растворились в темноте.

@темы: творчество: фанфикшн, Taguchi Junnosuke/Ueda Tatsuya