— Не представляю как раньше люди без компьютеров жили? Скукотища такая небось была. — Угу. Балы, дуэли, охота, ярмарки, кровавые репрессии, дворцовые перевороты. Прям заняться нечем было!
Название: Моя любимая игрушка
Автор: mellon2004
Бета: esteressa
Жанр: сроманс
Пейринг: ДжунноДа, Нишикидо Рё
Рейтинг: PG-13
Фандом: JE
Статус: закончен
читать дальшеТатцуя вернулся домой поздно. Он еще хотел немного поработать. В последнее время в его голове крутилась одна мелодия, которую никак не мог записать. Надо было просто сесть и заставить себя написать ноты. И уже практически родились к этой мелодии слова. Но все как – то не доходили до этого руки.
Во – первых, была очень сильная напряженность в группе из –за ухода Джина. Иногда казалось, что воздух в гримерке наэлектризован. Щелкни пальцами, и полетят игры в разные стороны. Во – вторых, Каме, который все чаще и чаще уходил в себя, не видя ничего вокруг. Все как могли, пытались помочь, переложили на себя часть его работы. Это было непривычно, но с другой стороны плюс – это что – то новое, впервые ими сделанное. И в третьих, наверное, самой главной проблемой для Уэды был Тагучи Джунноске – персональное солнышко группы. Он все чаще и чаще чем – то увлекался, чуть ли не каждый день у него появлялась новая игра, которая очень быстро была пройдена и сразу же забыта.
Уэда, зайдя в комнату, упал на диван и, положив руку на лоб, стал смотреть в потолок. Он очень устал. Опять пришлось вспоминать, что является официальным лидером группы, и наводить порядок между согруппниками. Что они не поделили, Татсуя так и не понял. Успокоив всех, раздав задания, Уэда вернулся к своим обязанностям, но практически ничего не смог сделать, так как день был полностью испорчен, и все падало из рук.
Татсуя закрыл глаза и тихо застонал так, как перед его мысленным взором предстал улыбающийся Тагучи. Это было его наваждение в последнее время. Куда бы не пошел, всегда натыкался на Джунно, закрывал глаза и видел его. Улыбка, светящиеся глаза, тупые шутки, которые никто не понимал. Казалось, ничего не изменилось, но… Джунно был повсюду, заполнял собой все пространство, в котором находился Татсуя.
«Что это за наваждение? Гучи везде: на работе, на улице, даже в моих мыслях. Он плотно засел там и не хочет уходить оттуда. Только улыбается и все.
Я знаю, что Джунноске очень хороший друг. Вот и сейчас, когда очень трудно, остается собой, пытается поднять всем настроение, играя персонального шута. Иногда он серьезный взрослый человек, который всегда, молча, поддержит, побудет с тобой, как бы говоря, ты не один, ты справишься, ведь рядом с тобой есть я. Иногда это большой, непосредственный ребенок, выдумывающий на каждом шагу шутки, всякие каверзы, ловушки, в которые попадают незадачливые взрослые.
Гучи, что ты делаешь в моем мозгу?! Почему я о тебе постоянно думаю? Хочу видеть, слышать твой голос, смех, а также лучики, которые расходятся от глаз, когда ты смеешься. Что ты со мной делаешь? Чем ты так смог зацепить меня?
И это наваждение уже продолжается несколько дней. Я не могу нормально работать, не могу нормально думать. Мне хочется снова вернуться в свое обычное состояние, когда нахожусь в полной гармонии с самым собой. Пусть Нишикидо и плюет ядом, пытаясь меня задеть, называя Химе и говоря, что вижу фей, но это нормальное мое состояние, когда либо не обращаю на него внимания, либо отвечаю тем же.
А тут… Мне иногда кажется, что я схожу с ума, что мой мир сузился только до одного человека – Тагучи.
Мне хочется поработать, наконец записать музыку и слова, чтобы песня увидела свет. Но не могу. На первый план выступает он. А все остальное отступает, тускнеет.
Что он сделал со мной?.. Чем смог зацепить, что постоянно думаю о нем? Ведь раньше я практически не замечал его. Да, он мой друг, но в мыслях его не было».
Татсуя сел на диване и посмотрел на листы бумаги, которые одиноко лежали на столе. Они были кристально чистые. Уэда так и не добрался до них, не написал строки, ноты, которые постоянно крутились у него в голове. Возможно, даже и никогда не появится эта песня. Хотя, это будет до тех пор, пока Татцуя не достигнет гармонии с самим собой.
Тагучи сидел в кофе и уже пил вторую чашку кофе. Он давно пришел сюда, чтобы побыть одному, подумать, решить, где же допустил ошибку, да и зачем ему все это.
«Вот и зачем я поддался уловке Нишикидо? Зачем поспорил с ним, что смогу все провернуть?
Да, сначала мне казалось, что это очень забавно. Мне хотелось проверить свои силы, но теперь кажется, что попал в ловушку, которую сам же и расставил. А перед этим угодил в ловушку, созданную Нишикидо…
- О, Гучи, привет! Как жизнь?
Тагучи обернулся на звавший его голос и увидел улыбающегося Рё. О, это его кансайская улыбка, которая многих девушек сводила с ума. Джунно удивился, когда Нишикидо по – дружески приобнял его за плечи.
- Привет. Что – то случилось? Неужели небо и земля поменялись местами, что ты снизошел до меня? Что хочет Sexy Osaca men от простого шута?
- Пойдем, где – нибудь посидим, поговорим по – дружески, - Ре увлек за собой Тагучи.
Рядом с JE было маленькое, уютное кафе, в котором часто сидел кто – нибудь из джоннисов, когда выпадала свободная минутка.
Они сели за дальний столик, чтобы им никто не смог помешать, сделали заказ. Молчание, никто не спешил его нарушить. Рё собрался с мыслями, пытаясь сформулировать то, что хотел предложить Джунно.
Тагучи было очень любопытно, зачем Нишикидо позвал его, что хотел ему сказать. И вот сейчас сидел и пытался сдержать свое любопытство, которое так и рвалось наружу. Он никогда не обладал особым терпением, а тут… Пришлось призвать все силы, чтобы не наброситься на Рё с кучей вопросов. Джунно не мог позволить себе, чтобы с него слетела идеальная маска, которой так гордился. А Рё все молчал.
Гучи не знал, что Нишикидо просто выжидает время, чтобы сильнее подогреть любопытство своего собеседника.
Рё давно наблюдал за Джунноске, потихоньку понимал, что тот скрывает за своей маской. Ниши давно узнал, что Гучи - игрок. Мало того, что часто меняет свои игрушки, которые редко продерживаются у него больше недели, так был не прочь поиграть с живыми людьми, но вот никогда на это не решался. Он боялся, что сможет сломать их, подвести к грани, чего не хотел.
Принесли заказ. Нишикидо отпил немного кофе и посмотрел на Джунноске. «Готов», - улыбнулся Рё.
- Ты ведь любишь играть?
- Да. Все об этом знают, а также и то…
- Да – да – да. Я знаю, что ты ас в игре на бильярде. Тебе нет равных в агентстве… Но я не об этом. Я хочу предложить тебе игру, - он видел, как загорелись глаза Джунноске, в которых начинал появляться азарт. – Точнее спор. – Гучи подался вперед. Ему не терпелось узнать, на что хочет поспорить Ниши. – Даже не знаю с чего начать. Боюсь, что ты проспоришь, не сможешь выполнить небольшое поручение, - Джунно насмешливо фыркнул.
- И с чем же я не смогу справиться? – Тагучи откинулся на спинку стула. В его глазах появился опасный блеск. – Что ты хочешь, чтобы я сделал?
- Мммм… Ты не сможешь сделать так, чтобы Химе тебя, наконец, заметил.
- Вот еще, я…
- Ты считаешь его своим другом, а он тебя? Мне кажется, что нет. Ты ведь хочешь, чтобы Татсуя тебя заметил, больше не считая пустым местом. Да, это так. Можешь даже не говорить… Но, чтобы он тебя заметил, - Гучи дернулся, - тебе всего лишь надо сделать так, чтобы он думал только о тебе, можно сказать, даже влюбился в тебя.
- Зачем тебе это надо? – Гучи недоверчиво смотрел на Нишикидо.
- Скажем так… Мммм… Мне скучно.
- Тебе? Скучно? – Тагучи не верил своим ушам. Сейчас перед ним сидело коварнейшее существо, которое хотело поиграть чужими жизнями, подергать за ниточки. Джунно никогда не подозревал, что Нишикидо на такое способен. Да, язва язвой. К такому Рё все привыкли. Хотя он знал, что за этой маской крылся достаточно ранимый, романтичный человек. А сейчас вся его картина рушилась.
- А что такое? Ты мне не веришь? – на его лице появилось знаменитая кансайская улыбка. И это наглое, самоуверенное выражение глаз. – Или ты не можешь такое провернуть? – Нишикидо вопросительно изогнул бровь. – Неужели Тагучи Джунноске испугается и отступиться от такой игры?! Игры!!! Тагучи, ты меня слышишь? А… Я все понял… Ты струсил, - Гучи никогда не любил, когда его брали на слабо. Именно в такие моменты ему хотелось доказать всему миру, что он всемогущ. И вот сейчас ему подкинули новую игру, достаточно интересную. Раньше он никогда не решился играть с другими людьми, распоряжаться другой жизнью. А тут…
Джунно захотелось попробовать, испытать те чувства, когда играешь столь по крупному. «Все или ничего…»
Гучи согласился. Ему была дана всего лишь одна неделя, чтобы сделать задуманное. Джунноске приложил много усилий, чтобы, наконец, его заметили. Время вышло, и получалось, что срок прошел, а Нишикидо так и не предъявил счет.
«Я, играя, все чаще и чаще подвергаюсь влиянию Уэды. Я расставил много ловушек, но в результате в одну из них попал сам. Иногда, закрывая глаза, я вижу танцующего мотылька в темноте. Его блестящие, легкие крылышки отливали медью. Мотылек трепетал, поднимался, опускался, иногда возвращался назад. Он с легкостью обходил всякие тонко натянутые паутинки. Но вот тут перед ним появилось пламя, к которому тот так стремился. Языки огня танцевали, своими всполохами лизали тьму, пытаясь отогнать ее. Неверный свет трепетал и манил мотылька.
Вот где – то в темноте мелькнуло серебро, которое постепенно увеличивалось в размерах. Мотылек, который пытался догнать другого, предостеречь, остановить, не дать сгореть в огне. Он попадал в паутинки, запутывался, начинал трепыхаться, пытался вырваться. И у него получалось. Затем летел дальше и снова натыкался на препятствие.
Маленькое пламя танцевало около трепещущего огня, то подлетало к нему на некоторое расстояние, то отлетало.
Наконец серебреный мотылек смог добраться до медного. Он пытался отогнать его от огня. Они поднимались вверх, сталкивались друг с другом, кружились. Отсветы языков пламени играли на их крыльях, отражались, вспыхивали. В темноте они казались двумя огоньками.
И тут один мотылек стал опускаться вниз. Его серебряные крылышки опалились огнем. Мотылек стал падать. Он боролся изо всех сил, взмахивал опаленными крыльями, пытаясь подняться ввысь, к медному, который напоминал маленькое пламя. К нему хотелось тянуться, пусть и опаляя крылья.
Что это за ведение? Что за сон? Что он означает? Почему я вижу его все чаще и чаще? Чем ближе я подхожу к Татцуе, мне кажется, что эти мотыльки наши души, такие разные, но тянущиеся друг к другу. Я вижу, что Уэда начал поддаваться мне, но и сам стал тянуться к нему. Почему я это не учел? Почему сам поддался этому влиянию?
Хотя, невозможно не тянуться. Он для меня стал огоньком, к которому хочется лететь, не обращая внимания на то, что можно обжечься. Татцуя – это загадка. Он не подпускает к себе близко, не открывается полностью. Так и хочется разгадать, раскрыть то, что он скрывает, что по – настоящему из себя представляет.
И теперь я уже не знаю, кто из нас игрушка, Татцуя – моя, или я – его. Мне хочется, познать его всего. Это рыжее чудо, которое так и не выходит из моих мыслей. Его образ преследует меня везде. Теперь, когда он появляется в гримерке, не свожу с него взгляда, иногда украдкой смотрю на него. Но Уэда меня не замечает. Я стал настоящим пустым местом для него, приведением.
Я попал сам в свою ловушку. Полюбил это чудо. Мое сердце начинает быстро биться, когда нахожусь рядом с ним. Иногда замечаю, что следую за ним тенью. Даже свои игрушки забросил.
Я теперь не знаю, что делать. Не могу же признаться ему в том, что чувствую. Ведь Уэда до сих пор меня не воспринимает, не видит меня. Все мои усилия не увенчались успехом. Рё был прав, я не справился. Мне это не дано».
«Почему он сегодня такой несчастный? После репетиции даже не задержался в зале, как обычно, не стал тренироваться, выполняя различные сальто, совершенствуя свои трюки, технику. И сейчас… Где его обычные игрушки, которые постоянно менял? Даже теперь не приносит с собой их на работу… И вот сейчас просто сидит и смотрит на свои руки…
Все давно ушли. Остались только я и он… Я – то понятно. Хотел еще немного поработать, а он… что он здесь делает?
Теперь мои планы рушатся. Снова не могу думать ни о чем, кроме него. Ладно, просто видеть его образ, закрывая глаза. А тут этот раздражающий меня фактор находится прямо передо мной, притягивает к себе мои взгляды…
Гучи, что ты со мной сделал? Ведь раньше… Мы ведь были просто друзьями, а сейчас… Сейчас я боюсь признаться самому себе в том, что чувствую. Ведь прекрасно знаю, но боюсь… Боюсь того, что ты меня оттолкнешь, посмеешься, скажешь, что это была очередная игра, чтобы обо всем забыл. Но…»
Уэда сидел и смотрел на белый лист бумаги, на котором так и ничего не написал уже в который раз. Он заметил, как Тагучи сжал кулаки. Создалось впечатление, будто Гучи решается на что – то. Он быстро встал и подошел к Уэде, некоторое время смотрел в глаза цвета горького шоколада, на рыжую прядь волос, упавшую на лицо и отливающую медью. Снова перед ним стоял выбор…
Джунно увидел, как Уэда приоткрыл рот для того, чтобы что – то сказать. И это послужило сигналом к действию. Он наклонился и нежно поцеловал принцессу. Его давно уже манили эти пухлые губы, которые обещали несказанное блаженство тому, кто к ним прикоснется. Потом быстро отстранился, как будто испугавшись того, что совершил. Гучи хотел уйти и больше не попадаться Татцуи на глаза. Ему было стыдно.
Уэда не дал, схватил его за руку и дернул на себя. Джунно упал на диван и был сверху придавлен Татцуей, который держал крепко, не давая дернуться, встать. Некоторое время Тат – чан смотрел на Тагучи, а потом наклонился и поцеловал, постепенно раздвигал губы, проникал внутрь и начинал проводить своим языком по верхнему небу, посасывать язык Гучи, медленно увлекая в страстный поцелуй, такой же сладкий, как и мед, терпкий, как красное вино.
Он не заметил, как уже сам лежал на Уэде, целовал его, наслаждаясь мягкостью его губ.
Поцелуй прекратился только тогда, когда в легких закончился воздух.
Гучи смотрел в эти шоколадные глаза, в которых играл маленький огонек. Теперь он знал, что все его усилия не пропали даром. Уэда влюбился в него, перестал считать пустым местом. И реакция тела, поцелуи говорили об этом красноречивее слов.. Гучи наклонился и снова коснулся губ Татцуи, пытаясь напиться этим поцелуем. Он теперь знал только одно, что не жалеет, что попался в свою же ловушку, полюбил. Ведь теперь чувствовал, что нашел свою недостающую половинку, стал целым. И это было его маленькое личное счастье, секрет, который теперь будет жить в его сердце, пока оно бьется.
… Пламя продолжало гореть, распространяя свет в темноте. Медный мотылек опустился к серебренному. Его крылья трепетали, вспыхивая языками огня. Тут серебряный несколько раз взмахнул опаленными крылышками, пытаясь подняться. И у него получилось.
Два мотылька поднялись вверх, кружась. Их крылья отражали игру пламени в темноте, вспыхивая то ярким, всепожирающим огнем, то холодным серебряным, неверным светом. Они поднимались все выше и выше, пока не стали видны только две точки, которые несколько раз мигнули и растворились в темноте.
Автор: mellon2004
Бета: esteressa
Жанр: сроманс
Пейринг: ДжунноДа, Нишикидо Рё
Рейтинг: PG-13
Фандом: JE
Статус: закончен
читать дальшеТатцуя вернулся домой поздно. Он еще хотел немного поработать. В последнее время в его голове крутилась одна мелодия, которую никак не мог записать. Надо было просто сесть и заставить себя написать ноты. И уже практически родились к этой мелодии слова. Но все как – то не доходили до этого руки.
Во – первых, была очень сильная напряженность в группе из –за ухода Джина. Иногда казалось, что воздух в гримерке наэлектризован. Щелкни пальцами, и полетят игры в разные стороны. Во – вторых, Каме, который все чаще и чаще уходил в себя, не видя ничего вокруг. Все как могли, пытались помочь, переложили на себя часть его работы. Это было непривычно, но с другой стороны плюс – это что – то новое, впервые ими сделанное. И в третьих, наверное, самой главной проблемой для Уэды был Тагучи Джунноске – персональное солнышко группы. Он все чаще и чаще чем – то увлекался, чуть ли не каждый день у него появлялась новая игра, которая очень быстро была пройдена и сразу же забыта.
Уэда, зайдя в комнату, упал на диван и, положив руку на лоб, стал смотреть в потолок. Он очень устал. Опять пришлось вспоминать, что является официальным лидером группы, и наводить порядок между согруппниками. Что они не поделили, Татсуя так и не понял. Успокоив всех, раздав задания, Уэда вернулся к своим обязанностям, но практически ничего не смог сделать, так как день был полностью испорчен, и все падало из рук.
Татсуя закрыл глаза и тихо застонал так, как перед его мысленным взором предстал улыбающийся Тагучи. Это было его наваждение в последнее время. Куда бы не пошел, всегда натыкался на Джунно, закрывал глаза и видел его. Улыбка, светящиеся глаза, тупые шутки, которые никто не понимал. Казалось, ничего не изменилось, но… Джунно был повсюду, заполнял собой все пространство, в котором находился Татсуя.
«Что это за наваждение? Гучи везде: на работе, на улице, даже в моих мыслях. Он плотно засел там и не хочет уходить оттуда. Только улыбается и все.
Я знаю, что Джунноске очень хороший друг. Вот и сейчас, когда очень трудно, остается собой, пытается поднять всем настроение, играя персонального шута. Иногда он серьезный взрослый человек, который всегда, молча, поддержит, побудет с тобой, как бы говоря, ты не один, ты справишься, ведь рядом с тобой есть я. Иногда это большой, непосредственный ребенок, выдумывающий на каждом шагу шутки, всякие каверзы, ловушки, в которые попадают незадачливые взрослые.
Гучи, что ты делаешь в моем мозгу?! Почему я о тебе постоянно думаю? Хочу видеть, слышать твой голос, смех, а также лучики, которые расходятся от глаз, когда ты смеешься. Что ты со мной делаешь? Чем ты так смог зацепить меня?
И это наваждение уже продолжается несколько дней. Я не могу нормально работать, не могу нормально думать. Мне хочется снова вернуться в свое обычное состояние, когда нахожусь в полной гармонии с самым собой. Пусть Нишикидо и плюет ядом, пытаясь меня задеть, называя Химе и говоря, что вижу фей, но это нормальное мое состояние, когда либо не обращаю на него внимания, либо отвечаю тем же.
А тут… Мне иногда кажется, что я схожу с ума, что мой мир сузился только до одного человека – Тагучи.
Мне хочется поработать, наконец записать музыку и слова, чтобы песня увидела свет. Но не могу. На первый план выступает он. А все остальное отступает, тускнеет.
Что он сделал со мной?.. Чем смог зацепить, что постоянно думаю о нем? Ведь раньше я практически не замечал его. Да, он мой друг, но в мыслях его не было».
Татсуя сел на диване и посмотрел на листы бумаги, которые одиноко лежали на столе. Они были кристально чистые. Уэда так и не добрался до них, не написал строки, ноты, которые постоянно крутились у него в голове. Возможно, даже и никогда не появится эта песня. Хотя, это будет до тех пор, пока Татцуя не достигнет гармонии с самим собой.
Тагучи сидел в кофе и уже пил вторую чашку кофе. Он давно пришел сюда, чтобы побыть одному, подумать, решить, где же допустил ошибку, да и зачем ему все это.
«Вот и зачем я поддался уловке Нишикидо? Зачем поспорил с ним, что смогу все провернуть?
Да, сначала мне казалось, что это очень забавно. Мне хотелось проверить свои силы, но теперь кажется, что попал в ловушку, которую сам же и расставил. А перед этим угодил в ловушку, созданную Нишикидо…
- О, Гучи, привет! Как жизнь?
Тагучи обернулся на звавший его голос и увидел улыбающегося Рё. О, это его кансайская улыбка, которая многих девушек сводила с ума. Джунно удивился, когда Нишикидо по – дружески приобнял его за плечи.
- Привет. Что – то случилось? Неужели небо и земля поменялись местами, что ты снизошел до меня? Что хочет Sexy Osaca men от простого шута?
- Пойдем, где – нибудь посидим, поговорим по – дружески, - Ре увлек за собой Тагучи.
Рядом с JE было маленькое, уютное кафе, в котором часто сидел кто – нибудь из джоннисов, когда выпадала свободная минутка.
Они сели за дальний столик, чтобы им никто не смог помешать, сделали заказ. Молчание, никто не спешил его нарушить. Рё собрался с мыслями, пытаясь сформулировать то, что хотел предложить Джунно.
Тагучи было очень любопытно, зачем Нишикидо позвал его, что хотел ему сказать. И вот сейчас сидел и пытался сдержать свое любопытство, которое так и рвалось наружу. Он никогда не обладал особым терпением, а тут… Пришлось призвать все силы, чтобы не наброситься на Рё с кучей вопросов. Джунно не мог позволить себе, чтобы с него слетела идеальная маска, которой так гордился. А Рё все молчал.
Гучи не знал, что Нишикидо просто выжидает время, чтобы сильнее подогреть любопытство своего собеседника.
Рё давно наблюдал за Джунноске, потихоньку понимал, что тот скрывает за своей маской. Ниши давно узнал, что Гучи - игрок. Мало того, что часто меняет свои игрушки, которые редко продерживаются у него больше недели, так был не прочь поиграть с живыми людьми, но вот никогда на это не решался. Он боялся, что сможет сломать их, подвести к грани, чего не хотел.
Принесли заказ. Нишикидо отпил немного кофе и посмотрел на Джунноске. «Готов», - улыбнулся Рё.
- Ты ведь любишь играть?
- Да. Все об этом знают, а также и то…
- Да – да – да. Я знаю, что ты ас в игре на бильярде. Тебе нет равных в агентстве… Но я не об этом. Я хочу предложить тебе игру, - он видел, как загорелись глаза Джунноске, в которых начинал появляться азарт. – Точнее спор. – Гучи подался вперед. Ему не терпелось узнать, на что хочет поспорить Ниши. – Даже не знаю с чего начать. Боюсь, что ты проспоришь, не сможешь выполнить небольшое поручение, - Джунно насмешливо фыркнул.
- И с чем же я не смогу справиться? – Тагучи откинулся на спинку стула. В его глазах появился опасный блеск. – Что ты хочешь, чтобы я сделал?
- Мммм… Ты не сможешь сделать так, чтобы Химе тебя, наконец, заметил.
- Вот еще, я…
- Ты считаешь его своим другом, а он тебя? Мне кажется, что нет. Ты ведь хочешь, чтобы Татсуя тебя заметил, больше не считая пустым местом. Да, это так. Можешь даже не говорить… Но, чтобы он тебя заметил, - Гучи дернулся, - тебе всего лишь надо сделать так, чтобы он думал только о тебе, можно сказать, даже влюбился в тебя.
- Зачем тебе это надо? – Гучи недоверчиво смотрел на Нишикидо.
- Скажем так… Мммм… Мне скучно.
- Тебе? Скучно? – Тагучи не верил своим ушам. Сейчас перед ним сидело коварнейшее существо, которое хотело поиграть чужими жизнями, подергать за ниточки. Джунно никогда не подозревал, что Нишикидо на такое способен. Да, язва язвой. К такому Рё все привыкли. Хотя он знал, что за этой маской крылся достаточно ранимый, романтичный человек. А сейчас вся его картина рушилась.
- А что такое? Ты мне не веришь? – на его лице появилось знаменитая кансайская улыбка. И это наглое, самоуверенное выражение глаз. – Или ты не можешь такое провернуть? – Нишикидо вопросительно изогнул бровь. – Неужели Тагучи Джунноске испугается и отступиться от такой игры?! Игры!!! Тагучи, ты меня слышишь? А… Я все понял… Ты струсил, - Гучи никогда не любил, когда его брали на слабо. Именно в такие моменты ему хотелось доказать всему миру, что он всемогущ. И вот сейчас ему подкинули новую игру, достаточно интересную. Раньше он никогда не решился играть с другими людьми, распоряжаться другой жизнью. А тут…
Джунно захотелось попробовать, испытать те чувства, когда играешь столь по крупному. «Все или ничего…»
Гучи согласился. Ему была дана всего лишь одна неделя, чтобы сделать задуманное. Джунноске приложил много усилий, чтобы, наконец, его заметили. Время вышло, и получалось, что срок прошел, а Нишикидо так и не предъявил счет.
«Я, играя, все чаще и чаще подвергаюсь влиянию Уэды. Я расставил много ловушек, но в результате в одну из них попал сам. Иногда, закрывая глаза, я вижу танцующего мотылька в темноте. Его блестящие, легкие крылышки отливали медью. Мотылек трепетал, поднимался, опускался, иногда возвращался назад. Он с легкостью обходил всякие тонко натянутые паутинки. Но вот тут перед ним появилось пламя, к которому тот так стремился. Языки огня танцевали, своими всполохами лизали тьму, пытаясь отогнать ее. Неверный свет трепетал и манил мотылька.
Вот где – то в темноте мелькнуло серебро, которое постепенно увеличивалось в размерах. Мотылек, который пытался догнать другого, предостеречь, остановить, не дать сгореть в огне. Он попадал в паутинки, запутывался, начинал трепыхаться, пытался вырваться. И у него получалось. Затем летел дальше и снова натыкался на препятствие.
Маленькое пламя танцевало около трепещущего огня, то подлетало к нему на некоторое расстояние, то отлетало.
Наконец серебреный мотылек смог добраться до медного. Он пытался отогнать его от огня. Они поднимались вверх, сталкивались друг с другом, кружились. Отсветы языков пламени играли на их крыльях, отражались, вспыхивали. В темноте они казались двумя огоньками.
И тут один мотылек стал опускаться вниз. Его серебряные крылышки опалились огнем. Мотылек стал падать. Он боролся изо всех сил, взмахивал опаленными крыльями, пытаясь подняться ввысь, к медному, который напоминал маленькое пламя. К нему хотелось тянуться, пусть и опаляя крылья.
Что это за ведение? Что за сон? Что он означает? Почему я вижу его все чаще и чаще? Чем ближе я подхожу к Татцуе, мне кажется, что эти мотыльки наши души, такие разные, но тянущиеся друг к другу. Я вижу, что Уэда начал поддаваться мне, но и сам стал тянуться к нему. Почему я это не учел? Почему сам поддался этому влиянию?
Хотя, невозможно не тянуться. Он для меня стал огоньком, к которому хочется лететь, не обращая внимания на то, что можно обжечься. Татцуя – это загадка. Он не подпускает к себе близко, не открывается полностью. Так и хочется разгадать, раскрыть то, что он скрывает, что по – настоящему из себя представляет.
И теперь я уже не знаю, кто из нас игрушка, Татцуя – моя, или я – его. Мне хочется, познать его всего. Это рыжее чудо, которое так и не выходит из моих мыслей. Его образ преследует меня везде. Теперь, когда он появляется в гримерке, не свожу с него взгляда, иногда украдкой смотрю на него. Но Уэда меня не замечает. Я стал настоящим пустым местом для него, приведением.
Я попал сам в свою ловушку. Полюбил это чудо. Мое сердце начинает быстро биться, когда нахожусь рядом с ним. Иногда замечаю, что следую за ним тенью. Даже свои игрушки забросил.
Я теперь не знаю, что делать. Не могу же признаться ему в том, что чувствую. Ведь Уэда до сих пор меня не воспринимает, не видит меня. Все мои усилия не увенчались успехом. Рё был прав, я не справился. Мне это не дано».
«Почему он сегодня такой несчастный? После репетиции даже не задержался в зале, как обычно, не стал тренироваться, выполняя различные сальто, совершенствуя свои трюки, технику. И сейчас… Где его обычные игрушки, которые постоянно менял? Даже теперь не приносит с собой их на работу… И вот сейчас просто сидит и смотрит на свои руки…
Все давно ушли. Остались только я и он… Я – то понятно. Хотел еще немного поработать, а он… что он здесь делает?
Теперь мои планы рушатся. Снова не могу думать ни о чем, кроме него. Ладно, просто видеть его образ, закрывая глаза. А тут этот раздражающий меня фактор находится прямо передо мной, притягивает к себе мои взгляды…
Гучи, что ты со мной сделал? Ведь раньше… Мы ведь были просто друзьями, а сейчас… Сейчас я боюсь признаться самому себе в том, что чувствую. Ведь прекрасно знаю, но боюсь… Боюсь того, что ты меня оттолкнешь, посмеешься, скажешь, что это была очередная игра, чтобы обо всем забыл. Но…»
Уэда сидел и смотрел на белый лист бумаги, на котором так и ничего не написал уже в который раз. Он заметил, как Тагучи сжал кулаки. Создалось впечатление, будто Гучи решается на что – то. Он быстро встал и подошел к Уэде, некоторое время смотрел в глаза цвета горького шоколада, на рыжую прядь волос, упавшую на лицо и отливающую медью. Снова перед ним стоял выбор…
Джунно увидел, как Уэда приоткрыл рот для того, чтобы что – то сказать. И это послужило сигналом к действию. Он наклонился и нежно поцеловал принцессу. Его давно уже манили эти пухлые губы, которые обещали несказанное блаженство тому, кто к ним прикоснется. Потом быстро отстранился, как будто испугавшись того, что совершил. Гучи хотел уйти и больше не попадаться Татцуи на глаза. Ему было стыдно.
Уэда не дал, схватил его за руку и дернул на себя. Джунно упал на диван и был сверху придавлен Татцуей, который держал крепко, не давая дернуться, встать. Некоторое время Тат – чан смотрел на Тагучи, а потом наклонился и поцеловал, постепенно раздвигал губы, проникал внутрь и начинал проводить своим языком по верхнему небу, посасывать язык Гучи, медленно увлекая в страстный поцелуй, такой же сладкий, как и мед, терпкий, как красное вино.
Он не заметил, как уже сам лежал на Уэде, целовал его, наслаждаясь мягкостью его губ.
Поцелуй прекратился только тогда, когда в легких закончился воздух.
Гучи смотрел в эти шоколадные глаза, в которых играл маленький огонек. Теперь он знал, что все его усилия не пропали даром. Уэда влюбился в него, перестал считать пустым местом. И реакция тела, поцелуи говорили об этом красноречивее слов.. Гучи наклонился и снова коснулся губ Татцуи, пытаясь напиться этим поцелуем. Он теперь знал только одно, что не жалеет, что попался в свою же ловушку, полюбил. Ведь теперь чувствовал, что нашел свою недостающую половинку, стал целым. И это было его маленькое личное счастье, секрет, который теперь будет жить в его сердце, пока оно бьется.
… Пламя продолжало гореть, распространяя свет в темноте. Медный мотылек опустился к серебренному. Его крылья трепетали, вспыхивая языками огня. Тут серебряный несколько раз взмахнул опаленными крылышками, пытаясь подняться. И у него получилось.
Два мотылька поднялись вверх, кружась. Их крылья отражали игру пламени в темноте, вспыхивая то ярким, всепожирающим огнем, то холодным серебряным, неверным светом. Они поднимались все выше и выше, пока не стали видны только две точки, которые несколько раз мигнули и растворились в темноте.
-
-
13.11.2011 в 16:53спасибо за фик