[реклама] Добро vs Зло: johnny's ver.

[N-arsus]

Разрешение на размещение рекламы получено.

@темы: реклама

---

Maktub

[Гензель (честь имею)]

Название: Maktub
Пейринг: КамеДа, РеДа, АКаме
Автор: Честь имею
Бета: der Himmel
Жанр: АУ, ООС
Рейтинг: G
Состояние: в процессе
Глава: № 4
Предупреждение: автор коллажа Рене (спасибо автору за разрешение использовать эту работу)
Disclaimer: мальчики, также как и их паспорта, принадлежат Джонни -сан (а кто говорил, что рабовладельческий строй отменили?)
Описание: Гоби - великая пустыня, впервые описана Марком Пола. До сих пор является не разгаданной до конца. Гоби - холодная пустыня, темепература здесь может быстро меняться не только в течение года, но даже в течение 24 часов. (от -40 до +40 градусов). В переводе с монгольского Гоби значит – покрытая камнями равнина.
Именно здесь существует таинственный султанат Шамо, правит которым жестокий правитель. Шамо славится своими проводниками, но помощь можно получить лишь за соразмерную плату. А что отдадите Вы, чтобы пройти по Великому шелковому пути, по пустыне, которой правят духи?

Глава 4. День. Солнце. Скука.


Уэда всегда просыпается медленно. Сначала он открывает глаза, а потом обессилено закрывает их вновь. И опять засыпает на пару минут. Перевернувшись на другой бок, Татсуя наслаждается прохладой простыней и удобнее укладывается на подушке.
На низком столике подле ложа, словно ожидая его пробуждения, стоит ваза с виноградом. Уэда улыбается. «Значит, принцессы уже проснулись». Он лениво потягивается и сбрасывает с себя легкую простынь, которой, он точно помнил, сам не накрывался.
Легко поднявшись на ноги, Татсуя накидывает на себя халат, который, благодаря все тем же заботливым рукам, был для него приготовлен. Тяжелая серебристая ткань привычно легла на плечи, даря так необходимую в жаркий день прохладу.
Татсуя открыл дверь, входя в покои одалисок. Наложницы, действительно, уже бодрствовали.
Акеми, арабская принцесса, играла с куклами, подаренными ей повелителем Каменаши. Наряды для них не уступали ни в роскоши, ни в цене нарядам визирей повелителя Шамо. А глаза кукол сделаны из драгоценных камней – изумрудов и сапфиров.
Жрица же, что носила имя Мэнэми, развлекалась тем, что пугала золотых рыбок, которые жили в небольшом фонтане в покоях наложниц. Мэнэми пыталась поймать хотя бы одну, но рыбки были настолько проворны, что у девушки ничего не получалось. А судя по тому, что пол вокруг фонтана и сама одалиска уже были достаточно мокрыми, Уэда решил, что девушка играла так уже достаточно давно.
- Татсуя, ты проснулся! Татсуя, иди скорее к нам! Татсуя, нам скучно! – одновременно быстро заговорили девушки, бросая свои развлечения и подбегая к юноше.
- Тише, тише, я хотел бы сначала принять ванну. Я еще слишком сонный для игр, - мягко отстраняя девушек от себя, сказал Уэда.
- Да, сейчас! – послушно кивнули девушки и бросились выполнять просьбу Татсуи.
Тот же не спешил следовать за одалисками. Он сел на колени и взял в руки куклу, которую так небрежно отбросила Акеми. Это была очень красивая кукла, с аметистовыми глазами, шикарными черными волосами, украшенными заколками с бриллиантами. «Вот и мы здесь, как эти куклы… Пока не найдет себе повелитель Каменаши новую, еще более дорогую и редкую игрушку». Он проводит пальцами по волосам куклы, словно гладит по голове, и аккуратно кладет на шелковые подушки.
- Татсуя, - слышит Уэда, как зовут его одалиски. Поднявшись с колен, Татсуя спешит к ним.
Отделанный зиллизом со сложным геометрическим рисунком, огромный зал с высокими окнами, украшенными искусной резьбой, залит солнечным светом. В самом центре зала манила прохладой и свежестью огромная купальня.
Одалиски сидели по краям купальни и бросали в воду яркие лепестки цветов. Уэда глубоко вздохнул – он любил этот тонкий аромат, исходящий от воды, даривший иллюзию очищения не только тела, но и души.
Сбросив с себя халат, Татсуя погрузился в воду, закрывая от удовольствия глаза, позволяя себе расслабиться полностью. Кто-то тронул его за лодыжки, заставляя поднять ноги, удерживаясь за бортик. Уэда приоткрыл один глаз – это Акеми вошла в воду вслед за ним и теперь массировала ступни Татсуи. Волосы его нежными движениями мыла Мэнэми, поливая душистой водой из серебряного кувшина.
- Татсуя, а ты нам почитаешь сегодня? - хором спросили девушки. Уэда улыбнулся. Он поражался тому, как одалиски ладили между собой. Порою ему казалось, что они не только говорили вместе, но и мыслили тоже вместе. Но вот их редкие ссоры были страшны, как песчаная буря, поглощающая все на своем пути, жестокая и непримиримая, от которой скрывалось само солнце за облаками. Сам Татсуя был не раз оцарапан, когда пытался растащить девушек в разные стороны, которые в подобные моменты напоминали разъяренных пантер.
- Почитаю. Если не будете слишком шуметь, - дразнит одалисок юноша.
- А сказку ты нам расскажешь? Нам так грустно было вчера без тебя, - продолжали просить девушки.
- Конечно, - перехватывает Уэда руку Мэнэми и целует запястье. Он не может вслух сказать спасибо за заботу и любовь, которыми так щедро делятся Акеми и Мэнэми, но иногда позволяет себе редко приласкать девушек.
- Мы хотим страшную! – подсказала Акеми, обиженно глядя на юношу.
- Если бояться не будете, расскажу и страшную, - Уэда грациозно выгибается и оказывается рядом с Акеми, целует ее в макушку. Полупрозрачная ткань намокла и прилипла к телу, не скрывая красоты юного тела девушки. Татсуя большим пальцем проводит по губам Акеми, на мгновение задержавшись в уголке, тронутых улыбкой губ девушки и покидает купальню. К нему тут же спешит Мэнэми, накидывая на плечи легкую льняную ткань.
Уэда терпеливо ждет, пока она вытрет его. Ткань скользит по телу, собирая ароматные капли, оставляющие чарующий запах на коже.
Затем девушка подает ему халат и сама завязывает пояс на тонкой талии Татсуи. Он чувствует, как нежно Мэнэми целует его в основании шеи. Он снова улыбается, перехватывая ее руки. Он знает, что из купальни за ними ревниво наблюдает Акеми. Она похожа сейчас на ядовитую пустынную змею, что притаилась и ждет жертву, когда та окажется невдалеке. Один бросок – и беспомощное тело уже полностью подчинено этому, казалось, хрупкому существу.
- Позже. Пока поиграйте вдвоем, - он улыбается еще шире и просто сталкивает Мэнэми в купальню. Та сердито что-то верещит ему вслед, но ее недовольные слова заглушаются глубоким смехом Акеми. Минуту Уэда наблюдает, как девушки веселятся в воде, а потом возвращается в свои покои.
Уэда садится на колени перед невысоким шкафом, украшенным перламутром и позолотой. Там хранилось главное сокровище Татсуи – книги. Юноша обожал читать и Каменаши баловал Уэду, даря ему почти бесценные экземпляры – обложки книг, сделанные из серебра или золота, были богато украшены драгоценными камнями, также как и редкие иллюстрации. Татсуя, оглядываясь через плечо, осторожно вытащил одну из книг.
Медленно, Уэда раскрыл ее. Обложка была лишь обманкой, зато под роскошью золота скрывались потрепанные листы, местами с выцветшим текстом. Это была единственная вещь, которая осталась у Татсуи от прошлой жизни, о которой он ничего не помнил.
Зато эти листы хранили в себе множество тайн. Это были не просто рассказы или заповеди. Это был полный сборник легенд Хамхаи. Татсуя дотронулся кончиками пальцев до ветхой бумаги. Ему всегда казалось, что от листов веет непонятным теплом, а если так задержать руку, Уэда знал, что его утянет в странное забвение, тяжелый, словно от лихорадки, сон.
- Татсуя, - услышал он. И быстро отнял руку от столь притягательных для него листов бумаги. «Это всего лишь книга. Ничего больше», - снова напомнил он себе.
Но как же тяжело найти в себе силы просто закрыть и убрать книгу обратно. Также, как тяжело не слышать зова пустыни по ночам и песни одиноких духов… Уэда тряхнул головой, бережно закрыл обложку и поставил книгу обратно. Потом схватил другую, даже не смотря на название, и поспешил к ожидавшим его наложницам.
Девушки уже лениво раскинулись на оттоманках, обитых шелком. Уэда предпочел аккуратно устроиться на полу, среди многочисленных разбросанных подушек.
- Ты хочешь пить? – спросила Акеми.
- Пожалуй, я бы выпил воды, - кивнул Татсуя, опираясь на руку и просматривая страницы книги, которую он взял. Любовный роман… он улыбнулся. Акеми протянула ему серебряный кубок с водой.
- А есть? – робко спрашивает Мэнэми. Уэда снова улыбается, скрывая улыбку за бокалом. Девушкам не терпится уже послушать его чтение и вопрос скорее задан из вежливости.
- Может, позже, - он отставляет бокал в сторону.
- Итак, в далекой стране, где солнце не светит так яро, где чаще небеса скрыты за облаками, а ветер терзает не горячий песок, а бескрайнее море, жила принцесса, чья красота славилась на весь мир… - голос Уэды становится ниже, более хриплым, завораживающим слушателей, уводящим за собой в далекие страны, о которых он повествует. Недаром сказки юноши так любит слушать и сам повелитель Шамо.
Тем временем, в огромном зале, слушая доклады визирей, скучает повелитель пустыни Ханхаи, грозный султан Каменаши Казуя. Тоскливо на душе и сердце светлейшего султана не радуют слова визирей о том, что Шамо процветает, что все гонцы вернулись и проводники все здоровы. Терзает его смутная тревога. И постепенно боль охватывает виски султана, проникая глубже, стремясь поселиться глубоко в голове повелителя Шамо.
- Что с караваном, что осмелился ступить вчера без разрешения в Ханхаю? – обрывает он на середине слова визиря.
- О, повелителю уже известно об этом? – робко тянет молодой визирь. Он кидает взгляд, полный неприязни, на брата султана, Нишикидо Ре, который стоит рядом с троном своего брата.
- Повелителю известно все, - резко обрывает его Каменаши, - я задал вопрос, но не услышал пока ответа. Возможно, мне следует спросить другого, - на лице повелителя Каменаши лишь равнодушие и презрение. Визирь задрожал. Он боялся Каменаши, а тот даже не знал его имени. Но молодой человек знал, что если сейчас третий раз султан выразит недовольство, то не дождутся его молодая жена и наложницы.
- Они заплатят за проводника, как только доберутся до Шамо, - хриплый голос Нишикидо выводит визиря из задумчивости.
- Да, господин Каменаши. Они говорят, что у них есть подарок для Вас. Что это редкая драгоценность, - он низко кланяется.
- Драгоценность? – в голосе султана слышится заинтересованность и высокомерие одновременно, - неужели есть что-то, что сравнится с моими сокровищами или золотым жемчугом, что хранится у меня?
- Мне неизвестно более ничего, - визирь наклоняется еще ниже, борясь с желанием встать на колени перед султаном Каменаши, чей взгляд уже вселяет ужас и трепет в него.
- Ну, что же. Посмотрим. Если обманут – духи Ханхаи не будут плакать в одиночестве, - легкая улыбка трогает губы Каменаши.
- Господину угодно еще что-либо? – спрашивает старший из визирей, с жалостью смотря на юношу, что еще не решает разогнуть спину.
- Больше ничего. Когда прибудет караван, я хочу лично принять его главу.
- Их встретить? – спрашивает Нишикидо.
- Нет. Если духам пустыни угодно, то они дойдут до нас. Если нет – значит, их драгоценность достанется Ханхаи, - жестко обрывает его старший брат.
- Как будет угодно нашему господину, - равнодушно бросает его брат.
- Ты прав. А теперь, оставьте меня все, - султан поднимается с трона, пугая всех резкостью движений. Только когда он удаляется, младший визирь осмеливается, наконец, выпрямится. Он бледен, губы дрожат. Даже Нишикидо его жаль. Но ослушаться Каменаши никто не смеет и, не смотря на то, что его уже нет в зале, визири и охрана торопливо спешат исполнить его приказание.
Каменаши же спешит уединиться в своих покоях. Его тяжелый, немного шаркающий шаг, раздается по пустынным коридорам, заставляя охрану вытягиваться, подобно струнам на заморском инструменте лютне. За султаном неслышными спутниками скользят его личные телохранители. Их никогда не видно и не слышно, во Дворце их называют Тенями. Но сколько покушений на повелителя Ханхаи они предотвратили, и сколько знатных семей после этого исчезло из Шамо, знает, пожалуй, лишь старший визирь, ближайший помощник Казуи Каменаши. И только он знает, что Тени никогда не предадут властителя Шамо.
Возле самого входа в покои властителя пустыни, в низком поклоне склоняются слуги, спеша предвосхитить любое его желание.
- Приведите ко мне Татсую Уэду, - коротко бросает Каменаши, исчезая за тяжелой кованой дверью.

@музыка: Дживан Гаспарян (дудук) и Ванесса Мэй (скрипка)

@настроение: сонливое

@темы: творчество: фанфикшн, Kamenashi Kazuya/Ueda Tatsuya, Nishikido Ryo/Ueda Tatsuya

---

[[Elga]]

С КАТ-ТУН все в порядке. Со всеми, но дом Татсуи пострадал. Более подробно неизвестно.
Информация официальная.

@темы: новости

---

Диз для бесплатного дневника

[Seele-Helga]

Позитивный диз с Тат-чаном^^

Эпиграф (равнение по середине)
s45.radikal.ru/i110/1102/13/7908b46d93ef.jpg
Фото
s015.radikal.ru/i330/1102/04/de563d49db77.jpg
Фоновый рисунок
i040.radikal.ru/1102/f5/05ba416dfcb9.jpg
Цвет:
заголовка #ca910c
записи #db7d0e
ссылки #ee8810
оффтопика #f8ad71
фона записи #fdd758
фона заголовка #f0c24c
границы #fbe79e
шрифт 13 Comic Sans

Если берете, отписывайтесь.^^

@темы: творчество: фанарт

---

Фанфик

[О-дзё-сан]

Название: Химе
Автор: mellon2004
Бета: esteressa
Жанр: романс
Пейринг: РёДа, ЯмаПи
Рейтинг: PG-13
Фандом: JE
Статус: закончен

Долгими ночами время кажется пустым,
Долгими ночами превращаю время в дым.
Ты живешь мечтами, но печальны глаза.
Я должен сделать шаг, мне больше ждать нельзя...
Больше ждать нельзя...

Вот уже достаточно долгое время Нишикидо Рё подшучивал над Уэдой. И с чего все это началось?.. С того самого момента, когда Татсуя сказал, что видит фей, с одного выступления в "Shonen Club". С тех самых пор Рё не переставал при любой встрече, при любой возможности язвить, задевать Уэду. Именно тогда он дал ему прозвище - Химе.
Татсуя стал персональной принцессой для Нишикидо. Его очень сильно это бесило. Уэда старался игнорировать Рё, либо отвечать тем же, но второе с каждым разом все реже и реже.
И вот сейчас Нишикидо лежал на кровати в своей комнате и смотрел в потолок. Уже какую ночь он долго не мог заснуть. И этому была причина... Химе. Его образ так и стоял перед внутреннем взором Нишикидо. Ладно еще Уэда мозолил ему глаза в агентстве. Но тут!!! Стоит только закрыть глаза, как он видел аристократа с белой кожей, глазами цвета горького шоколада, медными волосами с золотыми всполохами на солнце, пухлыми, манящими губами, которые так и хотелось поцеловать, почувствовать их мягкость, их вкус. Почему-то Рё казалось, что поцелуй будет такой же сладкий, терпкий с небольшой кислинкой, как и вишня. Нишикидо так и хотелось прикоснуться к гладкой, нежной коже, иногда кажущейся сияющей на солнце. А этот запах!!! Рё еще ни у кого никогда не ощущал подобные нотки ванили и цветущей сакуры. Его манил и пьянил этот запах, заставляя терять голову и дерзить.
Существовало всего два запаха у людей, которые его притягивали и вызывали определенные образы. Если Пи напоминал Рё такую нерушимую скалу, то легкий бриз, то в редких случаях шторм, рядом с которым чувствовал себя уверенным, сильным, то Химе... О, Уэда - это загадка, окутанная нежностью и некой тайной. Именно это Нишикидо притягивало, как магнитом, и лишало сна.
Недавно Рё заметил, что в глазах Уэды появляется необъяснимая печаль. С виду казалось, что он живет в своих мечтах, действительно видит фей, но глаза... Именно глаза выдавали его с головой. Хотя Химе и казался отстраненным от этого мира,
но на самом деле подмечал все, что его окружало. Нишикидо уже давно это заметил, но молчал, не хотел портить тот образ, который создал Татсуя.
С недавних пор Рё стало необходимо хоть один раз, но увидеть Уэду, что сильно выводило из себя. Поэтому чаще всего он язвил. Шутки уже не были безобидными, как раньше, а злыми, которые ранили не только сердце, но и задевали душу. Теперь чаще всего Татсуя отмалчивался, игнорировал Нишикидо, делал вид, что того вообще не существует. Это еще сильнее подначивало Нишикидо.
Уууууууу!!! Что со мной происходит?! - мысленно вопрошал темный потолок Рё. Вот только потолок так и остался безучастным, молчаливым, которому было все равно, что страдает какой-то человечешка. - Я не понимаю!!! Я ведь Sexy Osaca Men. Стоит только щелкнуть пальцем, и любая девушка станет моей. Так почему я все время думаю о нем? Он же парень, напоминающий девочку!!!! Если посмотреть, как Уэда одевается, как преподносит себя. А эти его постоянно наманикюренные ногти, напомаженные губы. Фуууу!!! Как ему самому не противно... Хотя... В то же время мне хочется обнимать его сильное тело, которое кажется таким хрупким. И вот и не скажешь, что этот человек профессионально занимается боксом. А эти глаза... Почему они так печальны? Особенно тогда, когда мы с ним в агентстве сталкиваемся... Ууууууу!!! Уже скоро рассвет, а я еще так и не уснул. Какой уже день подряд... И этому виной Химе. А может Пи и Джин правы?! Я банально влюбился. И в кого?! В Химе!!! Быть того не может!!! - Нишикидо тихо засмеялся и повернулся на бок. - Влюбился. - Рё попытался это слово распробовать на вкус. Он закрыл глаза, и снова увидел свое рыжее наваждение, которое смотрело на него печальными глазами. Сердце учащенно забилось. Нишикидо застонал. - Я что-то должен сделать с этим... Что-то... Надоело!!! Я разберусь, что со мной происходит. Выясню любовь это или нет. Сделаю шаг навстречу неизвестному. Все... Решено... Завтра начинаю действовать...

Полетела душа через край напролет,
Говорят, хороша царевна живет.
Над землей не спеша мимо туч, мимо бед,
Полетела душа за нею на свет.

Нишикидо опаздывал на работу. Это входило теперь в привычку. Не выспавшийся, злой, язвительный. Сейчас Рё напоминал черного ангела, несущего на своих крыльях Смерть. Он шел быстро и никого не видел перед собой в радиусе несколько метров. Удар. Нишикидо устоял на ногах:
- Куда прешь? Неужели не видишь, кто идет тебе на встречу? - Рё поднял голову и увидел сидящего на полу перед ним Татсую. И завис.
Рё скользил своим взглядом по Уэде. Его волосы всегда идеально уложенные, сейчас были слегка встрепаны. Несколько медных прядей, отливающих плавленным золотом, падали ему на глаза. Уэда поднял руку и убрал их за ухо. Эти изящные движения, тонкие запястья деморализовали Нишикидо полностью. А губы... Они были слегка приоткрыты, как бы манили, говорили: "Ну, поцелуй же меня!". Легкий блеск, нанесенный на них, придавал им еще больший объем и нежность. Рё нервно облизнулся... Рубашка у Татсуи была слегка расстегнута. Кремовый цвет оттенял кожу, подчеркивал ее белизну.
Но вот глаза... Никогда еще так сильно не хотелось Нишикидо утонуть в них, окунуться в плавленный горький шоколад. Хотелось, чтобы Химе смотрел только на него, чтобы блеск его глаз принадлежал только ему, чтобы, наконец, ушла эта печаль и... Рё не смог поверить в то, что увидел. Боль, нескрываемая маской. От этой боли и одиночества хотелось взвыть.
Хотелось притянуть к себе этого маленького, нежного, неприступного котенка, приласкать.
Нишикидо снова почувствовал, как его сердце учащенно забилось, как сперло дыхание. Уэда сейчас был действительно прекрасен. Химе. Нет, теперь это было не обидное прозвище, а реальная действительность. Татсуя напоминал ранимую принцессу. Ради нее хотелось совершать подвиги: убить дракона, свернуть горы и класть к ее ногам врагов, золото, драгоценности. Еще никогда такого не ощущал Рё. Ему казалось, что он сходит с ума.
Это же Химе. И никто более... Над которым я всегда издевался, подшучивал. Почему же тогда сейчас мое сердце бьется так часто? Почему в груди разливается тепло? Мне хочется петь и танцевать, говорить, что люблю весь мир? Ууууу... Неужели это правда? Я влюбился? И в кого? В Химе!!! Но он же парень!!! А я люблю девушек!!! Я что - гей? Неееет!!! Это ерунда!!! Хотя... Если взять АКаме... И Пи говорил... А что он говорил? Ааааа!!! Что он бисексуал. Неужели я тоже? А если Химе узнает об этом? О том, что я в него влюблен... Он же... Нет. Не хочу об этом даже думать. Это ерунда.
Тем временем Татсуя поднялся, надел привычную для себя маску, презрительно посмотрел на Нишикидо и ушел. Рё
повернулся и посмотрел ему вслед. Эта точеная фигура Татсуи так и манила.
Интересно, какой Химе в постели? Ууууу!!! О чем ядумаю?.. Но все же любопытно. С виду такой неприступный... Прям снежная
королева. Но вот... Такой тип людей в постели слишком страстный, горячий. Во всяком случае у девушек именно так. А вот у парней? В принципе ничем не должно отличаться... Поживем, увидим...
Нишикидо так и стоял, и смотрел вслед Химе, который уже давно скрылся из виду. Ему казалось, что он только проснулся ото сна. Как будто его выдернули из пустоты, где было темно, одиноко и потянули к свету. Рё понял, что часть его души уже давно принадлежала Татсуе, но узнал только сейчас...
И вот сейчас, уходя, Татсуя забрал себе еще один кусочек, а оставшаяся часть рвалась к нему, пытаясь воссоединиться с утраченной. Рё стиснул зубы, сжал кулаки, силой воли заставил себя пойти на работу. Его ждал трудный день.

Ты меня не бойся, я не буря, я - прибой.
Ты меня не бойся, я приехал за тобой.
В каждом моём вдохе - твоё имя живет.
Я знаю, кто ты есть, я знаю, что нас ждет.

Телефонный разговор:
- Пи, что мне делать?
- Ни здрасти, ни до свидания. Нишикидо, ты хотя бы для приличия что ли поздоровался со старым другом.
- Привет, Томо... Что мне делать?
- А что-то случилось? - Рё представил, как на другом конце трубки Пи изящно вопросительно приподнял бровь.
- Я - гей!!!
- И?
- Что и? Я - гей!!!
- Все, конец света... С чего ты взял?
- Я... Мммм... Мне нравится... Химе... Точнее я его лю... люблю.
- О, наконец-то ты это принял.
- Что?!
- Мы уже об этом давно знаем... Мало того Тат-чан это тоже видит. Только ты у нас слепой.
- Я пропал!!!
- Почему?
- Химе знает...
- Ну и?
- Что и?
-Нет, Ниши... Ты неисправимый идиот. Я думал, что у нас только один Баканиши, а оказывается два. Или это передается воздушно-капельным путем или контактным? Надо будет уточнить.
- Пииииии!!!
- Рё, открой глаза. Татсуя в тебя давно влюблен. Тчк. Ты Не гей, раз тебе нравятся девушки. Тчк. Ты БИсексуал. Тчк. И от этого еще никто не умирал. Тчк. Еще вопросы будут?
- Что мне делать?
- Ээээм. Хороший вопрос на повестке дня. Кто у нас Sexy Osaca Men? Ты или я?
- Я...
- Вот и действуй так, как всегда. Пока...
На другом конце трубки послышались гудки.
- Друг называется. Помог... Хотя.
Снова телефонный звонок, но уже через полчаса, после разговора я Ямашитой. Нишикидо уже смог обдумать все, что сказал ему Пи и сделать выводы.
- Алло.
- Привет, Ниши. Забери, пожалуйста, из клуба Module Тат-чана. Мы не можем. А доверить сокровище группы можем только тебе. Пока.
- Джин!!! - на другом конце трубки послышались гудки. - И что мне теперь делать? Хотя...

Набежали темные, тяжелые тучи, закрывая собой звездное небо. Казалось, что еще чуть-чуть и они упадут под действием своей тяжести на землю. Подул холодный, промозглый ветер. Дождя хоть еще и не было, но чувствовалось, что вот-вот и пойдет. Рё остановил свою машину около одного из самых известных ночных клубов в Токио - Module, считавшийся "младшим баром" знаменитого Yellow. Здесь выступали только японские ди-джеи, а в баре можно было найти любые напитки по вкусу: от водки до традиционных японских напитков. Это, а также уникальная атмосфера, роскошный интерьер и оригинальный декор привлекали в это заведение большое количество иностранцев.
Он вошел в клуб и прошел сразу к бару. За барной стойкой сидел Татсуя и пил красное вино. Нишикидо удивился. Это было столь не характерно для Уэды. Ему показалось, что земля и небо в этот момент поменялись местами. Рё подошел к барной стойке и, наклонившись к Татсуе, прошептал на ухо:
- Химе.
Уэда вздрогнул, поднял голову и посмотрел на Нишикидо. Рё отметил, что Татсуя был пьян. И эти глаза... В них плескались боль и одиночество. Но вот на этот раз Ниши знал, в чем причина. Это он сам.
- Нуууу, друг. Я смотрю тебе уже хватит. Пойдем отсюда, - Нишикидо заплатил за бокал вина и помог Уэде встать.
Таааак, я костылем не нанимался работать... О, нет... Плавно перекочевываю в разряд носилок. Он на ногах еле стоит.
Выйдя из клуба, парни попали под проливной дождь. Небо наконец решило выплакать все, что в нем накопилось.
- Ксо! А зонт я так и не взял!
Пока Рё снимал с сигнализации свою красотку, Татсуя прислонился к двери и посмотрел на небо. Ему казалось, что оно оплакивает его жизнь, его любовь, его сердце, которое давно принадлежало человеку с черными, как беззвездная ночь, глазами, смуглой кожей и волосами цвета воронова крыла. Он посмотрел вверх и закрыл глаза. Перед его мысленным взором стоял его любимый человек и улыбался. И эта улыбка сияла на лице ярче, чем солнце, была дороже, чем самый большой алмаз в мире.
Татсуя стоял и наслаждался тем, как били ему в лицо капли дождя и стекали по нему вниз. Он ощущал холод от их прикосновений на своей "пылающей" коже. Уэда впервые в жизни боялся находиться рядом с этим человеком. Он не знал сейчас, как себя вести, что говорить, поэтому и играл роль в дребезги пьяного человека. Какую по счету он уже маску надевал при Рё? Татсуя не помнил. Ему казалось, что он запутался в них, уже не знал, где игра, а где реальность. Уэда боялся показать Нишикидо свою слабость, боль, одиночество, которое все время испытывал.
Рё стоял и смотрел на Снежную Принцессу. Он чувствовал нерешительность и страх парня. Неужели он боится меня? Но почему? Неужели я такой страшный? Неужели я, как дракон, съем принцессу вместо того, чтобы отнести в свою пещеру? Хм...
Нишикидо подошел к Татсуе и притянул его к себе. Он увидел, как распахнулись от удивления глаза Уэды. Рё усмехнулся:
- Не бойся... Я теперь ручной, - и поцеловал Татсую так, как будто сейчас пил самое дорогое в мире вино, обнимал так, как самую дорогую драгоценность в мире. Нишикидо чувствовал, как быстро забилось сердце Татсуи, которому вторило его собственное. Он ощутил, как к вкусу вишни прибавились соленные нотки. - Теперь я всегда буду рядом с тобой... Ты не выскользнешь из моих рук. Я не дам тебе исчезнуть... Ты только мой... Химе, - и снова Ниши припал к столь соблазнительным губам, вдыхая родной запах ванили и сакуры.

@музыка: Дмитрий Колдун "Царевна"

@темы: творчество: фанвид, Nishikido Ryo/Ueda Tatsuya

---

[DJUL*]

Автор: DJUL*
Название:"Операция "Принцесса"
Бета: Kajina
Рейтинг: PG-13
Жанр: романтика
Примечание: это первая РеДа автора. Ну, что придумалось, то и написалось)
А писалось специально для Elga ))
Япония, Токио. Наши дни.
Агентство общественной безопасности Японии. 30 декабря, 2010 года.

Рё. Нишикидо Рё. Возраст - 26, Рост - 1,69. На данный момент - брюнет. Не женат, не разведен, детей нет. Улыбчив, сдержан, язвителен в высказываниях. Замечен как: певец в группе "NEWS" и "Kanjani8", как актер во многих дорамах. Умеет пускать скупую мужскую слезу. Заботлив по отношению к некоторым. Избирателен. Любит женское внимание, а женщины – его. Идеальный кандидат для агента PSIA (агентство общественной безопасности Японии).

Татцуя. Уэда Татцуя. Возраст - 27, Рост - 1.72. На данный момент шатен. Детей нет, хотел жениться, но так и не сложилось. Капризен, ненавидит делать выбор, имеет тягу ко всему прекрасному, знает несколько иностранных языков, в том числе русский. Замечен как: певец и композитор нескольких песен в группе "KAT-TUN", как актер в одной дораме. Увлекается боксом – кстати, до сих пор. Из богатой семьи. Прозвище "Принцесса". Нормальный кандидат для агента PSIA.

- Хидэнао-сама, вы уверенны, что эти двое справятся? Они же такие... Так скажем, очень своеобразные парни, - недоуменно спросила Мацуко Сейя у своего руководителя.
- Мацуко, вы кем тут работаете? - спросил шеф, продолжая смотреть личные дела потенциальных кандидатов.
- Наставником будущих агентов PSIA, - ответила девушка, тяжело вздохнув.
- Понимаете теперь, что вопрос о том, справятся они или нет, лежит полностью на ваших плечах?
- Понимаю. Да куда я денусь, - обречено ответила Мацуко.
- Хорошо! - сказал с воодушевлением Хидэано, вставая из-за своего стола, - теперь примемся за более детальную работу.
- Простите?
- Ну, я имею в виду, для начала парней надо где то отловить!
- Ааа, ну это само собой разумеется, - сказала Мацуко, кивая головой.
- Что там у этих джоннисов намечается? Ну, какое-то там масштабное мероприятие.
- Насколько я знаю, впереди 31 декабря – Каундаунт. На нем собираются все джоннис-группы.
- О, то, что нужно!!! Отлично просто! Именно на нем мы наших "будущих агентов" и поймаем! - с неприкрытой радостью в голосе, ответил Хидэнао.
"Мда, после этого "отлова" и дальнейшей работой с этими экземплярами, единственное, что мне останется – это сдать свой жетон. После этого моя совесть будет полностью чиста" – думала девушка, смотря на своего шефа в эйфории, которая, казалось, никогда не закончится.

"Черт, машина не заводится! Ну как же так, а? Мне сегодня позарез надо на тебе поехать! Пожалуйста, дорогая моя, ну прошу тебя, ну же..."
Тут мысли Мацуко прервал неожиданный стук по заднему стеклу машины. Девушка обернулась.
- Знакомое лицо. Придется выйти. А вдруг он мне поможет? Хотя... Нет, не думаю, - проговорив свои мысли вслух, она все же вышла и направилась к знакомому ей мужчине.
- Привет! Я смотрю, у тебя тут...
- Ааа, пустяки! Сейчас починю, заведется на раз-два, - ободряющее ответила Сейя.
- Уверена? - спросил с ухмылкой в голосе парень.
- Даа, конечно! Все будет нормально! Так что не надо мне помогать, езжай, куда ты там хотел, по своим делам.
- Мацуко, я же вижу, что ты очень сильно нервничаешь! И думается мне, что машина – это только пол-беды.
- Кенджи! Давай ты уже не будешь играть роль заботливого... Мы же расстались.
- Но мы до сих пор партнеры!
- И не более того! Я бы сказала – коллеги. Извини, но мне пора. Шеф...
- Да я слышал, какое на тебя задание свалилось под Новый год!
- И что, думаешь, это безнадежно? Моя карьера обречена? – с волнением спросила девушка.
- Ну, не то чтобы совсем безнадежно... Просто найди к ним подход – вот и вся премудрость.
- Искать эти подходы – моя прямая обязанность! Но в этом случае...
- Если что – зови на помощь! Приду, вставлю им, чтобы не баловались там у тебя.
- Хорошо. Учту - ответила Мацуки, садясь в машину.
"Ну-ка, попробуем! О, заводится! Ты ж моя хорошая, ну просто умница. Поехали".

30 декабря. Вечер, переходящий в ночь. Квартира агента-наставника Мацуко Сейя.
"О Ками-сама, дай мне на завтра сил больше обычного!!! Пожалуйста, дай пережить эту ночь с 31 на 1. Почему всегда именно агенту Мацуки достаются такие дурацкие задания? В том году было не легче конечно, но на этот раз... Просто уму непостижимо. Хотя, какой там ум, когда есть эти джоннисы... И почему, к примеру, мне не дали задание завербовать Оно или Кимуру? Или Субару? Ну, на крайняк – Нагасе. С ними договорится было бы намного проще. Жизнь, а точнее моя работа, несправедлива ко мне!"

31 декабря. 9.15, Агентство общественной безопасности Японии.
- Итак, как мы все уже знаем, сегодня наш агент Мацуко Сейя, отправляется на спец. задание, для вербовки Нишикидо Рё и Уэды Татцуи.
- Заодно пусть захватит мне от Субару автограф!
- А мне от Такки!
- А мне от Коки, он крутой! - послышались выкрики из зала от аудитории.
- Так, я попрошу более серьезного подхода к этой операции! - ответил Хидэнао серьезным голосом, - Это вам не шутки!
- А, где собственно сама Мацуко? – недоуменно спросил зал шеф.
- Опаздывает, наверное, как и всегда! – подходя, ответил Тоёсиме Кенджи.
- О, агент Конако! Рад вас видеть!
- Здравствуйте. Взаимно, мне приятно снова быть с вами в одной команде.
- Ну, как там, в Осаке, было?
- Интересно. Но только поначалу. А потом...
- Ну, зато, сколько опыта вы получили, согласитесь? Кстати, вам Сейя не звонила? Что-то она уже более чем на 20 минут опаздывает!
- Нет, не звонила. Я думаю, у нее проблемы с машиной.
- А что, другой транспорт ей чужд?
На этих словах в зал буквально ворвалась Мацуко.
- Извините. Простите. Я...Тут... Доставала эти чертовы билеты на этот чертов Каундаунт! Еле успела купить! – запыхавшись, тут же начала оправдываться девушка.
- Ну, это весомая причина для задержки! - парировал ей Хидэнао.
Сейя прошла через весь зал, подошла к трибуне, за которой выступал ее руководитель, и попросила того немного склонить голову, чтобы сказать:
- Вообще-то, уж кто-кто, но не я уж точно, должен был позаботиться о том, чтобы без проблем попасть на это мероприятие. Не находите?! - с легкой нервозностью и злостью в голосе спросила Мацу своего шефа.
- Пожалуйста, не ставь меня в неудобное положение, ладно? Мы потом все обсудим.
- Потом обсуждать будет уже нечего! Я вам обещаю, это – мое последнее задание! После него меня уже тут не будет. Это я вам гарантирую.
Сказав эти слова, Сейя развернулась, и быстрым шагом пошла к выходу.
- Мацуко, подожди! - вслед за ней ушел, а точнее побежал, Конако.
Выйдя на улицу, девушка достала пачку сигарет, и уже полезла за одной из них, как вдруг...
- Опять решила закурить? – недовольно спросил Кенджи.
- А, это снова ты! Да этот наш... Меня просто так из себя вывел, жуть как зла на него!
- А это, - сказала девушка, обозначая сигарету в своих пальцах, - Забудь, не буду я курить. Слишком много силы воли я потратила, что сейчас опять вернуться к этой привычке.
- Вот, узнаю прежнюю Мацу!
- Да ладно тебе. Так все, я поехала к этому Кауну готовиться.
- А не рано ли? - спросил Конако.
- В самый раз! У шефа я уже отметилась, что еще мне тут делать? Так что...
- Удачи! - произнес почти шепотом Кенжди, слегка коснувшись щеки Мацуко.
"Это что такое было?.. Как бы поцелуй? Ага, будет он мне еще меня целовать! Расстались – так расстались!" - подумала Сейя после этого жеста Конако.
- Будем считать, я ни-че-го не заметила! Пока.
Девушка бросилась к своей машине. Сев в нее, она еще уже было приготовилась опять умолять, чтобы та завелась, но... На этот раз к этому прибегать не пришлось. Впереди ее ждало самое невероятное приключение – вербовка Рё и Уэды, дело, может, и не хитрое, но терпеливое, это уж точно!
31 декабря. 11.00. Токио Дом. Начало репетиции Каунтдауна.
- И мы приветствуем "NEWS"!!! - прозвучал громко в микрофон голос ведущего. Ну, тут как всегда визги, писки, оры и т.д. Так, дальше у нас тут идут "KAT-TUN"... Эм, а где Уэда, вы его не видели? - с удивлением спросил остальных парней ведущий.
- Нет, не видали! - немного растерянно ответил Коки.
- Странно... Рё что-то тоже не видно.
- Так он это, в костюмерной, на примерке ролла, - сказал Тегоши, подходя к каттуновцам, - Я видел его, как он тщательно осматривал свой наряд. Эм… По-моему, Уэду, я там тоже видел... Но точно сказать не могу.
На этих словах парни переглянулись между собой и... Засмеялись во все пять голосов.
- Эй, ну вы чего? - спросил Тегоши, слегка улыбнувшись.
- Да так, ничего, ничего, - ответил Каме, опираясь на плечо Коки.
- Ну, я пойду, пожалуй.
- Иди, Тегонян, иди. Спасибо, что рассказал нам... правду, - продолжая смеяться, ответил ему Коки.

Немного позже этим же днем. Костюмерная.
- Так, значит, сначала я просовываю ноги, а потом... Эээ, так, сам я точно не разберусь. Вы не могли бы мне помочь? - попросил Рё, подойдя к костюмерше.
Та, немного оторопев, принялась показывать парню, как правильно надо одевать и застегивать этот мудреный наряд. Выслушав внимательно инструкции, Нишикидо стал уже было натягивать футболку, как услышал какой-то непонятный шум за одной из занавесок, что висели в комнате.
Подойдя ближе и заглянув за нее, парень удивился.
- Уэпи!!! Мать твою, ты что, за мной тут подглядываешь?!
- Нет. Не подглядываю, - ответил Тат-чан, сделав при этом абсолютно невинное выражение лица.
- Да ладно? А что ты тут делаешь тогда?
- Просто жду. Своей очереди.
- Какой очереди? - спросил Нишикидо, приподняв бровь.
- Очереди на примерку, - сказал Уэда, потупив взгляд.
- Уэда, я думаю, что тебе стоит сказать правду! - ответил Нишикидо с угрозой в голосе.
- Ой, да ладно, Рё-чан. Слушай, я специально смылся сейчас с нашей каттуновской репетиции... Ну, ты же понимаешь, что я не просто так это сделал, - сказал Татцуя, подходя ближе к Рё.
- Ну и время ты выбрал. Я не хочу! - ответил Нишикидо, - Тат, давай в Новом году все, ок? Я действительно сейчас не настроен.
- Ну, смотри сам. Как бы не получилось так, что я не буду настроен весь следующий год! - возмущено и обижено ответил Уэда.
В этот момент за уже знакомой занавеской вновь послышался какой то шум.
- Так, ну вот. Все. Наконец то! - с явным облегчением в голосе произнесла Мацуко.
- Вы, оба! Вы мне нужны срочно после сегодняшнего концерта, поняли?!
- Эээ, простите нас, неосведомленных, но вы кто? - спросил Рё, недоумевая.
- Ах да, я забыла представиться. Мацуко Сейя, спец. агент агентства общественной безопасности Японии, - Ну, что вы так оторопели?
- Да нет, ничего. Просто мы не каждый день с такими людьми встречаемся, - ответил Нишикидо, нервно улыбаясь.
- Да еще и в таком месте - добавил Уэда с усмешкой в голосе.
- Понимаю вас, ребята. Я и сама не каждый день в такие "переделки" попадаю.
- И зачем мы вам нужны? - поинтересовался Рё.
- Как зачем? Для работы в нашем агентстве. Вы оба нам подходите. Нишикидо подходит от слова "идеально".
Услышав такой лестный отзыв в свой адрес, Рё заулыбался.
- Уэда, вы вместе с ним будете отличной парой агентов... Мне так сказало начальство, - произнесла девушка, подойдя ближе к парням.
- А почему мы? - вновь спросил Рё.
- Дело в том, что ваши родственники, не спрашивайте только какие, сама не знаю, когда-то давно работали у нас.
- И мои, и Уэпины?
- Да! Они были самой первоклассной парой агентов. Явно круче Бони и Клайда, - ответила Сейя.
- А почему конкретно сейчас мы вам понадобились? - спросил Уэда, задумчиво глядя на Нишикидо.
- Хм, хотите знать? Я сама не знаю! Могу только предполагать, что... из-за нехватки кадров.
- То есть, в наше время никто не хочет быть агентом безопасности Японии? Ведь это так круто! - сказал Уэда.
- Не то, что не хотят... Мало кто действительно подходит для этой работы! А у вас, эта направленность, что говорится в крови. Понимаете?
Парни молча кивнули.

- А как мы объясним всем остальным, что решили уйти? - поинтересовался у Мацако Уэда.
- Тут главное – ваше желание, все остальное наше агентство берет на себя.
- Жаль, конечно, что мы не сможем больше выступать, хотя... - сказал Рё, исподлобья глядя на Уэду.
- Мы ведь всегда будем вместе и рядом. Что еще мне нужно, чтобы быть счастливым?
"Ооо, как все запущено-то! Ну да ладно, слышала, что такие вот особо дисциплинированные! Хоть какая-то мне радость будет! Но... Чёрт разбери, что в этом джоннисовском мире творится" - подумала про себя Сейя, глядя на парней.
- Тогда, я думаю, вы соглашаетесь? - спросила Мацуко, пристально смотря на будущих агентов.
- Я – да! - без раздумий ответил Нишикидо.
- Если ты согласен, то я тоже!
- Тогда буду вас ждать, после сегодняшнего выступления, в этой машине, - ответила девушка, протягивая фото своего авто, - Очень надеюсь, что вы не передумаете!
- Можете не волноваться! Мы обязательно придем! – бодро ответил Уэда.
Девушка ушла. Парни вернулись на сцену, и, как не в чем не бывало, вновь продолжили репетицию. Уже изредка они искали друг друга глазами. Просто понимали, что уже скоро они будут вместе и навсегда.
Быть джоннисом – это яркое и незабываемое ощущение того, что ты – звезда! Но как приятно быть звездой лишь для одного человека! Которому ты дороже намного больше славы и невиданных поклонников…

Название "Песня"
Бета: Arumi
Пейринг: КоДа *сумбурная xD*
Рейтинг: G
Жанр: драббл, gen
Примечание: писалось в рамках феста Ueda's fest The 27 Butterflies, проводимого у Сущее пущество

- Нет, это тоже не годится! - буркнул со злостью Уеда, кинув в мусорную корзину очередной листок с текстом будущей песни.
Это был уже двадцатый.
- Босиком бегу к тебе... Романтично. Нет, тоже не то. Сдалась мне эта песня... Блин, но написать все же надо! Пообещал ведь. – тяжело вздохнув, подумал вслух Тат-чан.
"У меня кризис жанра, определенно. Нет никого вдохновения. А сроки поджимают! Вот так всегда я! Все в последний момент делаю. Но я же не хочу показаться необязательным! Нет, не хочу! В конце концов, мужик я или нет (хотя нормальные мужики навряд ли видят фей и верят в них)?! Ну да ладно. Надо как то собраться что ли..." - Тат-чан принялся писать текст в очередной раз.
«О. Позвоню-ка я… Я...» – Уэда вытащил телефон, листая список контактов. – «Коки!
Отлично! Он точно должен знать, что нужно для написания хита.»
Нажав на кнопку вызова, Татсуя хихикнул:
- Ну Коки, ну фанат Накамару! Его битбокс вместо гудка себе поставил! В прошлый раз стояла "А page"...
-Алё - раздался немного уставший голос Коки.
- Танака, слушай, я тут пишу, ну, как бы, точнее, стараюсь написать песню...И, это...Ну...
- Слушай, Уепи, хорош мяться! Песню что ли не выходит написать? Если да, так и скажи! – решительно произнес Коки.
- Да, не получается! Всю голову сломал, не выходит вообще никак...
- Ну, тебе нужно что-то такое романтично-лиричное или роково-рэпное?
- Ох, я в этот раз решил акцент на романтике сделать! – с улыбкой сказал Уеда.
- Понятно. Ну, я не совсем уверен, но, может, вот, тебе подойдет:
Забывая все, что было, я бегу на встречу звездам,
И в дали небесной глади, светит радужное солнце!
- Эээ, Коки, конечно красиво…Но… - снова замямли Уеда, дабы не обидеть товарища.
- Не то, да…Я сам понял! Слушай, а если это:
«Потерялся в бездне глаз твоих,
В моем сердце снова взрыв…»
- Боже мой, Коки, это, круто конечно, но… «Потерялся» было уже…
- Да я знаю! Но круто ведь звучит. Ммм, а если так:
«Чистым снегом декабря,
Нарисую я тебя…»
- Слушай, неплохо…Но хочется чего то более глубокомысленного! - ответил Тат-чан.
- О, ты знаешь, у DBSK есть отличная песня, "My Destiny"*, называется! Там в проигрыше такие слова:
«Я молчу в ответ на то, что ты скажешь
Непременно мне?
Повторится, снова сказка.
И уже сейчас понимаю,
Не быть нам вместе никогда,
Запомню навсегда...»
- Слушай, да! Очень красивые слова, как раз мне в тему будут. – воскликнул Уеда.
- Слава Богу! Ты и впрямь как принцесса! Капризный такой… – ухмыльнулся Танака.

После разговора Татцуя словно заново вдохновился.
«Вот теперь я точно напишу отличную песню! Респект тебе, Коки!» - широко улыбнувшись во все 32 зуба, подумал Уеда.
___________________________
* "My Destiny" - "Моя судьба" - песня k-pop группы DBSK
перевод проигрыша в драббле - придуман, по ходу мелодии проигрыша песни.

@темы: творчество: фанфикшн, Tanaka Koki/Ueda Tatsuya, Nishikido Ryo/Ueda Tatsuya

---

Отражаясь в тени стекол…

[Solos1978]

Отражаясь в тени стекол…

Автор: Юлия_пушистая_Николаева.
Пейринг: Уэда Тацуя/?
Рейтинг: всем романтичным натурам.
Жанр: лирическая зарисовка.
Отказ от прав: стандартно.
Дисклаймер: Четыре времени года в исполнении Уэды Тацуи.

Весна.

Если бы Уэду однажды спросили, какое место в квартире он считает самым привлекательным, он, не задумываясь, ответил бы, что подоконники… Широкие, утопленные в оконные ниши, застеленные меховыми или плетеными ковриками…
Будучи ребенком, Тацуя мог часами стоять на подоконнике на коленях, уткнувшись носом в стекло и глядя на улицу, не любя при этом гулять до такой степени, что сборы на прогулки становились ежедневными скандалами.
Став подростком, он усаживался на подоконник с книгой, задергивал штору и погружался в свой собственный, отгороженный от остального мир…
Тацуя нежно провел пальцами по мягкому коврику, присел на подоконник, чуть рассеянно проводя пальцами по оконной раме. Сегодня не было дождя, не опускались за окном редкие легкие снежинки… Было просто хмуро и пасмурно. Тучи, казалось, задевают за крыши небоскребов…
Легкая печаль дымным облачком снова опустилась на лицо. Привкус этой печали теперь был у всего: у кофе по утрам, у минеральной воды, у свежих булочек с карамелью и корицей и даже у губ того, кого Уэда так любил целовать…Может быть в этом была виновата пасмурная, рано наступившая токийская весна… Может быть полынный привкус появился потому, что просто слишком давно не было дождя…
Уэда забирается на подоконник и обнимает согнутые колени, устраивая на них подбородок. Опускаются длинные ресницы, почти скрывая глаза цвета темного меда… кажется, что где-то, приманивая к себе, начинает звучать музыка. Изящные пальцы чуть заметно отстукивают ритм. Так появляется песня печальной весны, похожая на светлого мотылька-однодневку… Легкая и полупрозрачная…


Лето.

Квартира встречает пустой тишиной… сам себе удивился, вернувшись на три дня раньше намеченного срока – прошел настрой на путешествие, да и жара… Никто не встретил, да он никого и не предупреждал о возвращении… Позвонить? Тацуя несколько секунд задумчиво покачивает в ладони телефон… Щелчок захлопнутой крышки, и медленно, словно еще на что-то надеющийся гаснущий дисплей.
Дорогой коньяк в низком широком бокале, легко звякают о стекло кусочки льда. Тацуя сидит на подоконнике, устроившись вполоборота к окну, глядя на отражающиеся в стекле огни фонарей и реклам, отсветы автомобильных фар, что теряются в хаосе подсветки ночного города…
Уэда видит свой профиль, словно вытканный из паутины поверх всей этой мешанины бликов… Музыка душного лета приходит вместе с шорохом шин по асфальту, автомобильными гудками, гудением неоновых ламп и щелчками реле… Летняя музыка – ночная бабочка с муаровым рисунком на крыльях…


Осень.

Они ссорятся редко. В общем-то, им нечего делить… Но сегодня все не заладилось как-то с самого утра.. И вот: за окном – любимый дождь, а он – один… Нервные руки согревают бокал с красным осенним вином. За окном – вечер, тусклый, серый и мягкий… Уэда четко видит свое отражение в стекле, и кажется, что это его слезы катятся по щекам. Можно сколько угодно корить себя за отсутствие такта… Ничего не изменишь.
Уэда следит взглядом за прозрачными бегущими по стеклу каплями. Жемчужно светящиеся дорожки складываются в ноты. Мелодия дождя сплетается с мелодией дыхания, вбирает в себя густой сладковатый запах вина и привкус обиды. Уэда поудобнее устраивается на подоконнике и задергивает штору, отгораживаясь ей от пустой квартиры, создавая свой уютный мир, где пишется мелодия осеннего одиночества. Он обводит пальцами контур отражения своего лица, смотрит себе в глаза сквозь бегущие дождевые капли. Внезапным порывом ветра приносит откуда-то заблудившийся кленовый листочек, и он крохотной красной ладошкой прилипает к стеклу…
Мелодия рождается из неясных шорохов пустой квартиры, запаха вина, шепота дождевых капели и привкуса нелепой обиды… музыка льется, увлекая за собой, и обрывается, споткнувшись о трель телефонного звонка…

Зима.

Кутаясь в вязаный шарф, пряча руки в рукава и зябко передергивая плечами от ветра, Уэда бредет по улице. Домой возвращаться не хочется – квартира пуста. Никто не встретит радостной улыбкой и словами приветствия. Пожалуй, сейчас как никогда, хочется сбежать из города… Почувствовать , что все-таки зима, посмотреть на снег…
Он подходит к дому, не поднимая головы, не замечая, что в окнах квартиры тепло горит свет.
В прихожей темно, но пахнет кофе, корицей и, почему-то, апельсинами…
Уэда задумчиво разматывает шарф, медленно расстегивает пальто, удивляясь про себя.
- Ты сегодня поздно… - мягко произносит за спиной такой родной голос. – Замерз?
Ласковые руки опускают на плечи домашнюю кофту. Чувствуется, что ее не снимали все время ожидания, чтобы сейчас она отдавала тепло.
- Как ты здесь оказался? Я думал…
- Просто решил, что ты не должен быть одинок в такой холодный вечер…
Тацуя уютно расположился на коленях сидящего в оконной нише парня, грея руки о кружку кофе с корицей. Глаза Уэды таинственно мерцают, взгляд тонет в темноте за окном, минуя стекло, теперь отражающее двоих… А на улице начинается снег… Одинокие легкие снежинки, кружась, опускаются в объятия города, чтобы превратиться в жемчужные капли.
Легко коснувшись губами виска любимого человека, парень гибким движением соскальзывает с его колен и уходит вглубь комнаты, где стоит пианино.
Мелодия пахнет свежим ветром и снегом… Она хрусткая, как иней на опавших листьях, колкая, как тонкие льдинки в пруду, острая, как закраины луж по утрам… Но в ней больше нет одиночества.

@темы: творчество: фанфикшн, фанфики

---

Звезды, падая, качают ветки сада...

[Solos1978]

Пейринг: ДжинДа
Рейтинг: NC-17
Жанр: романтика
Отказ от прав: стандартно, стащила на время, ни на что не претендую.

ЗВЕЗДЫ, ПАДАЯ, КАЧАЮТ ВЕТКИ САДА…

Середина августа неожиданно порадовала прохладой. Дул легкий ветерок, чуть слышно шелестя ветками деревьев. Звезды в небе казались огромными, ярко выделяясь на темно-синем бархате.
Джин сидел на краешке парковой сцены-ракушки. Отголоски праздника с центральных аллей почти не достигали этого уединенного места, только оранжевые редкие фонарики перемигивались в темной листве. Аканиши задумчиво выпустил в темноту белесый сигаретный дым и всерьез задумался: А стоило ли осуществлять задуманное, или все-таки списать все на преходящую блажь и уйти прямо сейчас, не дожидаясь положенного срока, а потом оправдаться тем, что произошла чья-то глупая шутка.

Ветер порывом прошелся по полутемной аллее, принеся на своих крыльях хрупкую одетую в белое фигурку.

Тацуя медленно приближался: белые джинсики воблипку, невообразимое нечто, что при определенном воображении можно было бы назвать рубашкой, длинный шелковы белый же шарф… Шаги почти неслышны, настолько они легки. Выражение лица мечтательно-отстраненное, кажется, что парень пребывает здесь только как телесная оболочка, душа же обитает где-то очень далеко…

Джин откровенно любуется подходящим Уэдой… Кто бы смог смотреть – и не любоваться…

- Аканиши, - тишину нарушает почти что шепот, сорвавшийся с чуть подкрашенных блеском губ, гипнотизируя Джина еще больше. – Ты меня хотел видеть?
Джин молча смотрит на парня, остановившегося в паре шагов от него.
- Хотел…
- Зачем?
"А действительно – зачем? – этот вопрос неожиданно ставит Джина в тупик. – Что я ему скажу? Уэда, я безумно хочу тебя трахнуть? Или что?"
- Так зачем? – повторяет Тацуя свой вопрос.
- Посиди со мной…
- Что?
- Просто посиди здесь со мной. Смотри, какие красивые звезды… Небо… - Джин мечтательно запрокидывает голову, следя за парнем краем глаза.
- Что-то не припомню за тобой особой романтичности…
- Может, не присматривался? – Джин выдает одну из своих сумасводящих улыбок, на что Уэда только фыркает, а потом, изящно смахнув воображаемую пыль, легко присаживается рядом, упираясь каблуком в край эстрады и устраивая подбородок на колено. Медовые глаза, обманчиво-мягкие сейчас, устремлены на лицо Джина, и тот начинает чувствовать волнение, какое обычно испытывают его собственные жертвы…
- Так что ты хотел мне сказать? – Джин заворожено смотрит на губы парня, едва ли понимая сейчас, что именно его спросили. Искушение слишком велико…

Аканиши подается вперед, накрывая эти сладкие розовые блестящие губы своими, втягивая парня в тягучий как густая патока поцелуй… Уэда прикрывает сияние своих глаз ресницами… не отвечает, но и не отстраняется…

- Потанцуй со мной… - Джин говорит фразу, с которой он и хотел начать разговор. Собственно все это: глухой угол парка, поздний звонок… - все это было затеяно ради одной этой фразы… И желания услышать: «Да» в ответ.
- Здесь? – кажется, что Тацуя никак не прореагировал на поцелуй.
- Здесь… - Джин достает из верхнего кармашка рубашки наушники. По- прежнему глядя в лицо парня, вставляет один из них ему в ухо, второй – себе. Теперь они связаны этим тонким шнурочком. В глазах Тацуи просыпается какое-то странное выражение, сродни интересу. Аканиши медленно поднимается, протягивая парню руку ладонью вверх – как приглашают девушку на танец. Узкая крепкая ладонь касается пальцев Джина, плавным слитным движением Уэда поднимается, оказываясь почти вплотную к Джину.

Две стройные фигуры в свете качающихся фонарей. Джин тихо увлекает Уэду к центру сцены. Опускает руку в карман, Тацуя слышит легкое шипение, но никак не ожидает, что из наушника донесется… танго.
Джин повел так легко и непринужденно, словно только и делал, что танцевал этот танец на ночной эстраде в паре с парнями. Казалось, что он живет этой музыкой, заставляя тело Тацуи подчиняться, следовать малейшему намеку на движение, отдаваться страсти танца…и Джина. Один из великих сказал: «Танго - это вертикальное выражение горизонтального желания». Глядя на эту пару (темная и белая фигуры, сплетенные между собой в тревожной полутьме), в этом можно было убедиться с лихвой. Желание действительно было, и еще какое!

Джин вскинул ногу Уэды к себе на плечо, заставляя того демонстрировать знаменитую растяжку, музыка вспыхнула агонией и Тацую поразила словно громом наступившая тишина. Мелодия не была записана до конца… Глаза Уэды светились желтым, во всяком случае, Джину казалось именно так. Сбитое дыхание и пальцы Аканиши, медленно скользящие вниз по ноге, по внутренней стороне бедра….
- Прекрати…- прошептал парень, медленно опуская ногу. – перестань, Джин…
- Не хочу… - все еще не отпуская, прижимая за талию к себе, Джин наклоняется и целует Уэду снова, на сей раз, чувствуя некоторое сопротивление, их все еще связывает проводок наушников, но кажется, что – это всё…

Ветер порывом выносит какую-то компанию на уединенную аллейку, порывом разбрасывает в стороны парней, разрывая хрупкую связь. Джин легко соскакивает и протягивает руку, как если бы с ним была девушка. Секундное замешательство, прохладные пальцы касаются ладони, словно принято решение, Уэда становится на плитку дорожки рядом с парнем.
- Я тебя провожу…
- Зачем?
- Просто провожу и все…
Тацуя изящно поправляет волосы и, глядя Джину в глаза своим медовым взглядом, медленно кивает.
Они бредут, выбирая самые темные парковые аллеи, но уже видны городские сполохи реклам, уже за шумом машин не слышно музыки ветра.

- Почему? – тихо, едва различимо, спрашивает Тацуя.
- Почему – что? – уточняет Джин.
- Почему танго?
- Не знаю… Просто… Ты…и танго…Очень…сочетаются что ли… - Джин смотрит на парня, а мысли в голове мечутся, как огни праздничной шутихи: «Весь такой нежный, хрупкий, как хрусталь. И изящный, как белый нарцисс. Но у него внутри лед, сердце у него тверже камня, и холодное-холодное, холоднее горной реки. Дорого бы я дал, чтобы разжечь в нем огонь и увидеть, как его холодные глаза загораются от страсти… Обнимать… целовать… любить…»

- Зайдешь? – неожиданно предлагает Уэда. Аканиши в полном замешательстве – за годы знакомства он даже не слышал, чтобы кто-то бывал дома у Тацуи… неужели?
Не в силах отвечать он просто кивает. Медовые глаза, снова блеснув таинственным, мазнули по лицу. Улыбка чуть тронула губы.

Поначалу Джин не понимает, куда он попал. Такое ощущение, что оказался в упаковку с ванильным мороженым: белое, чуть кремоватое местами…именно так выглядит комната, в которой он оказался, и он ощущает себя жутко неуместным, слишком темным, чужеродным…
- Виски? Коньяк? Ты не замерз? – голос хозяина всего окружающего великолепия до безобразия спокоен.
- Коньяк, - с трудом произносит Джин и секунду спустя уже обнимает пузатый бокал с золотистым напитком… цвета глаз Уэды.
- Если замерз, можешь принять душ, я постелю тебе в гостевой комнате, а завтра поедешь домой….слишком много народу на улицах… Боюсь, тебя могут узнать…
- Ты… заботишься обо мне что ли?
- О репутации группы! – холодно бросает Уэда, залпом выпивает свой напиток и уходит куда-то в глубину квартиры… Холодный, недосягаемый, непонятный… пугающий.

Джин раздвинул дверцы душевой кабинки, выпуская наружу облако ароматного пара, он не удержался, и теперь от него пахло… Тацуей…тем неповторимым, сладко-щемящим ароматом, который оставался на несколько секунд в воздухе после появления парня…

Уэда собственно персоной стоял, прислонившись спиной к косяку и в упор разглядывал Аканиши, беззвучно открывавшего рот.

- Ты что здесь делаешь? – наконец возвращается к Джину дар речи.
- Полотенце принес…
- Давно? – глупо спрашивает Джин.
- Минут пять назад…
Мягкая ткань переходит в руки Джина.
- Я уже ухожу… Ну, все я пошел.
- Куда это? - спросил Аканиши.
- В комнату, куда ж еще.
- Ты никуда не пойдешь, - мягко, но безапелляционно говорит парень, ставя руки по бокам Уэды, закрывая пути к отступлению, удерживая…
- Что ты?.. - лопатки Тацуи уперлись в холодную кафельную плитку. Отступать было некуда. Джин приблизился вплотную и ласково погладил Уэду.
- Ты ведь этого хочешь, - тихо и нежно сказал он, - так почему сопротивляешься? Я не причиню тебе вреда.
- Ты уверен? – глаза Уэды медленно темнеют, загораясь желтоватым таинственным светом. – В том… что я этого хочу?
Вместо ответа Джин приникает к его губам, прижимает его к стене. Рубашка Тацуи впитывает влагу с тела Аканиши, становясь почти прозрачной.

Они лежат на белом с легкими подпалинами ковре в гостиной, пальцы Джина ласкают кожу на животе парня, касаются застежки брюк.
- Джинн… - голос Уэды тягуч, словно осенний мед. – Что ты творишь…
- Ничего такого, что тебе не понравилось бы… - губы Джина снова накрывают сладкий рот поцелуем, потом дорожка влажных прикосновений спускается ниже, покрывая поцелуями каждый сантиметр гладкой кожи, шею, ключицы… Наконец губы накрывают сосок, уже напряженный и ждущий прикосновения, где-то в груди Уэды рождается первый стон, заставляя трепетать каждую мышцу тела, дразня Джина, провоцируя на более смелые действия.
- Боги…
Джин уже выписывает на груди Уэды какие-то замысловатые письмена, от чего парень стонет уже в голос и вдруг выгибается навстречу. Джин покрывает поцелуями плоский живот, почти завидуя этому рельефу мышц, опускается совсем низко и зубами тянет вниз молнию ширинки.

Аканиши глухо застонал, не в силах больше мучить и мучиться самому. Он рывком стащил с парня брюки вместе с бельем, причем Уэда только теперь полностью осознал, что кроме сомнительного препятствия в виде полотенца между ними ничего нет…

Джин тем временем раздвинув ноги парня исследует губами внутреннюю поверхность его бедер, заставляя Уэду превращаться в комок напряженных нервов.

Нет, Тацуя не девственник и не монах, но эта внезапная полная открытость пугает его, как пугает его все происходящее в последние полчаса… но здравый смысл благоразумно молчит, а тело слишком скучает по нежным прикосновениям… чужим прикосновениям…

Джин несколько раз провел языком по возбужденному члену Уэды и взял его в рот, тот вскрикнул от неожиданности и почти перестал дышать, такого острого, граничащего с болью наслаждения он не испытывал никогда. Джин ласкал его губами и языком, двигался мерно и ритмично и этим сводил с ума. Уэда почти терял сознание… Поэтому, когда его оставили эти губы, он вскрикнул, резко и протестующее, словно недовольная хищная птица.


Пальцы Джина накрыли его рот.
- Оближи их, - хрипло прошептал парень.
Смутно понимая происходящее, уже не владея ни разумом, ни телом, Уэда облизывает пальцы, бессознательно повторяя движения, только проделываемы Джином и заставляя того низко стонать. Губы Джина накрыли рот парня, а пальцы внезапно оказались внутри него, сначала один, затем два, три. Когда третий палец оказался в нем, Уэда оторвался от губ Джина и закричал. Он и сам никогда бы не подумал, что может так себя вести.

Осколки ледяной маски, кажется, только что, с мелодичным звоном перестали существовать…

- Возьми меня… не могу больше… возьми… - этот шепот проникает в затуманенный разум Аканиши и производит там эффект разорвавшейся световой гранаты. Джин никак не ожидает услышать столько мольбы в голосе неприступной ледяной принцессы.


Джин, осознав, наконец то, что он только что услышал, буквально впился в губы Уэды, и почти одновременно с этим вынул пальцы из него и вошел одним плавным толчком. Тацуя выгнулся дугой и резко вскрикнул. Ему не было больно - Джин знал свое дело хорошо - но наслаждение было таким резким, что хотелось кричать.
Их тела слились в одно, стоны и крики перемешались, движения словно дополняли друг друга. Под руку Джину попадается крохотный квадратик пластика, наушники где-то потерялись, парень случайно нажимает на кнопку и танго плывет над двумя сплетенными в вечном ритме телами. Оргазм можно было сравнить со вспышкой сверхновой звезды - такой он был силы.
…Парни лежали рядом у и медленно приходили в себя.

Середина августа неожиданно порадовала прохладой. Дул легкий ветерок, чуть слышно шелестя ветками деревьев. Звезды в небе казались огромными, ярко выделяясь на темно-синем бархате.
Джин сидит на балконе квартиры Тацуи, выпуская в небо белесый табачный дым. Уэда появляется почти неслышно, на нем белый махровых халат, в руках два бокала.
- Коньяк… - говорит он, протягивая джину пузатую приземистую рюмку, которую так удобно греть в руках.

Одной рукой Аканиши притягивает к себе парня. Небо озаряется падающей звездой, и оба они вздрагивают, провожая глазами ее стремительный полет.
- Что ты загадал? – тихо спрашивает Тацуя.
- Чтобы никогда не отпускать тебя… - Джин еще теснее прижимает его к себе.
- А кто тебя заставляет?..

@темы: фанфики, Akanishi Jin/Ueda Tatsuya

---

Узоры дождя.

[Solos1978]

Автор Юлия_пушистая_Николаева
Название: Узоры дождя.
Пейринг: Уэда Тацуя/дождь

Миниатюра написана в рамках моего собственного бреда.

Узоры дождя.

Уэда грустит. Сегодня он, пожалуй, грустит больше, чем обычно… Медовые глаза полуприкрыты пушистыми длинными ресницами, легкие пальцы нежно, почти невесомо ласкают выложенную стразами бабочку на шее. Рыжие прядки падают на лицо, нежное и утонченное, словно у девушки. Уэда грустит.

Летнее солнце скрыто низкими тучами. Вот-вот пойдет дождь…В комнате царит приятный полумрак. Изящные пальцы натыкаются на тонкий шнурок, скользят по нему до ложбинки между ключиц… Колечко. Пальцы рассеянно обводят золотой ободок…. А стоило ли? На тот момент казалось, что определенно – да.

Первые капли дождя падают на раскаленный за день асфальт и, испуганно вздрогнув, превращаются в пар. Уэда прикасается к своим губам, словно что-то вспоминая, может быть, поцелуй? Подушечки едва-едва подрагивают, чувствуя легкое дыхание. На секунду ресницы приподнимаются, быстрый взгляд в огромное, во всю стену зеркало… Собственное отражение вызывает почти боль.

Дождь вступает в свои права, он, уже не спрашивая разрешения, смело и открыто идет по улицам, распугивая всех, кто не успел укрыться под крышей. Уэда грустит. Тонкие запястья становятся объектом его пристального внимания. Стыдно сказать, но после съемок клипа он всерьез опасается, что на гладкой коже проявятся черные бегущие буквы… Это было так завораживающе красиво на экране… Легкий вздох срывается с губ, взлетает невесомая рыжая челка.

Дождь здоровается с ветром и перестает падать отвесно, оконные стекла покрываются стеклянными водяными витражами. Потемневший взгляд золотистых глаз останавливается на загадочных письменах. Уэда завороженно читает эти дождевые послания… Ладонь скользит по груди, лаская гладкую теплую кожу. Он непроизвольно прикусывает нижнюю губу, затем проводит по ней кончиком языка… Отражение повторяет каждое движение, завораживая не хуже бегущих по стекле капель.

Ветер меняет направление и на стекле остаются жемчужные слезинки капель. Уэда смотрит на это недописанное дождевое письмо… Ладонь сама собой скользит по животу, пальцы обводят рельеф мышц, которых и не заподозришь со стороны у такого хрупкого на вид эльфа. Тихий стон покидает полураскрытые губы… Ресницы совсем скрывают блеск теплых, с расширенными зрачками глаз. Отражение смущено тем, что оно видит.
Уэда опускается перед плачущим окном на колени. Одна ладонь прикасается к стеклу, другая продолжает ласкающие движения.

Порывом ветра в стекло бросает гость капель, как будто маленький хрустальный врыв, которому вторит короткий вскрик… Тело бессильно опускается на ковер. Глаза широко распахнуты и сейчас в них мелькают видения какого-то потустороннего яркого и яростного мира. Ладони расслабленно ласкают грудь, поднимаются выше: ключицы… бабочка, выложенная стразами…. Успокаивается дыхание, взгляд обращается к реальному, дождливому миру… Отражение опасливо приоткрывает себя…

Дождь уходит из города, оставляя недописанные послания на стеклах… Но Уэда уверен, что свое письмо на стекле он прочитал сегодня верно…

@темы: творчество: фанфикшн, фанфики

---

Вот...решила выложить на свой страх и риск*смущается*

[Aaronida]

Название: Кредитор.
Автор:  Aaronida
Бета: нету
Основные персонажи: Йокояма Ю, Нишикидо Ре, Уэда Татсуя.
Пейринг: RyoDa, намек на JinDa.
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, стеб.
Предупреждение: слэш, АU, возможен ООС.
Дисклеймер: Сие безобразие написано по мотивам водевиля Чехова «Медведь». Джоннисы же принадлежат сами себе...а жаль...

Квартира Татсуи.

Часть первая:
Татсуя лежит на диване, с грустным видом разглядывая плакат, висящий на стене и время от времени тяжело вздыхая.
Йоко: Тат-чан, может хватит вздыхать по этому идиоту? Жизнь-то продолжается. Ты только посмотри: за окном весна...пора любви. Коки, Каме, Мару, черт с ним, даже Тагучи нашли себе девушек. Ран-чан и та щенков принесла. Все вокруг живут и жизни радуются, а ты в квартире закрылся и носу не кажешь. Менеджеры с ума сходят.
Татсуя: Пусть сходят, мне-то какое дело? Жизнь моя кончилась полгода назад, когда он уехал.
Йоко: Я тебя не понимаю...Ну уехал Джин и скатертью дорожка...Погоревал, поскучал и хватит. Не всю же жизнь по нему с ума сходить. Помню моя бывшая уехала в Китай учиться и что? Ну протосковал с недельку и будет с нее...Куда дольше-то? (Вздыхает) Когда ты последний раз в клубе-то был...или в баре...или в кафе, на худой конец? Сидишь целыми днями дома, как паук какой-то...Слушай, может тебя с кем-нибудь познакомить, а? Парень ты видный, может клюнет кто-нибудь.
Татсуя (решительно): Хватит нести чушь, а?! Я уже говорил, что мне никто кроме Джина не нужен, ты понимаешь меня, нет?! Да, я прекрасно помню все его попойки в клубах на пару с Ямашитой, когда он возвращался весь в помаде, я помню все его чертовы солоконы, когда он уезжал на неопределенный срок...Я ничего не забыл, но это не значит, что я стал любить его меньше из-за такой ерунды...Я верю, он когда-нибудь вернется и здесь его встретит человек, который любил его больше всего на свете и будет любить всегда!
Йоко (скептически): Ты сам-то веришь в этот бред? Лучше бы в клуб сходил, размялся, я слышал в Коде сегодня неплохая развлекательная программа.
Татсуя(всхлипывает)
Йоко: Ты чего, а?
Татсуя: Он так любил это клуб...мог там целую ночь танцевать...У него даже есть подборка треков оттуда: у диджеев выпросил (бросает тоскующий взгляд в сторону стопки дисков)
Йоко: А может пора выбросить этот хлам?
Татсуя (кричит): Нет! Ни за что! Они дороги мне как память о любимом!
Йоко (пожимая плечами): Как скажешь....

Громкий стук в дверь.

Татсуя(вздрагивая): Кто там? Меня ни для кого нет!
Йоко: Угу.(уходит)

Часть вторая:
Татсуя(рассматривая фотографию Джина): Вот скажи мне, ну как я могу забыть тебя? Ты для меня все, понимаешь? Любовь моя угаснет только тогда, когда перестанет биться мое несчастное, разбитое сердце...Да я люблю тебя...Всегда любил...А ты? Что делал ты? Попойки с Ямашитой были важнее романтического ужина, нэ? Неужели эти профурсетки для тебя были важнее человека, который всегда был рад тебе, который тебя ждал...(смеется сквозь слезы) Вот скажи, и тебе не стыдно? Хоть чуть-чуть...вот самую малость....

Часть третья:
Йоко( входит, встревожено): Тат-чан, там к тебе гости, настойчиво требуют встречи с тобой.
Татсуя: Ты сказал, что меня нет?
Йоко: Говорил, но он и слушать не хочет...
Татсуя: МЕ-НЯ НЕТ!!!
Йоко: Я НЕ ГЛУ-ХОЙ! Ты вот сам и вбей это ему в голову...
Татсуя: Ладно, где он там?

(Йоко уходит)

Нет, ну что за люди пошли? Даже пострадать спокойно не дадут...Надо бы уехать отсюда куда подальше...А что? Это идея...

Часть четвертая:
Ре (входя, Йоко) : Слышь, может хватит трепаться? У меня к Принцессе очень важное дело тут не до разговоров. (Видит Татсую, пафосно): Добрый день, Ваше Фейское Высочество. Как поживает Ваше волшебное королевство? Надеюсь все феи в порядке?
Татсуя(хмыкая): Чем обязан?
Ре: Люблю, когда говорят по делу...Значит так, твой ненаглядный Аканиши должен мне 500 баксов, и эти вот деньги мне сейчас позарез как нужны.
Татсуя(подозрительно): 500 баксов? И за что же он так задолжал?
Ре(невозмутимо): За выпивку...(ехидно) и девочек...
Йоко: Ну вас, разбирайтесь сами...(уходит)
Татсуя(Ре): Если Джин тебе должен, не вопрос я заплачу...Вот получу зарплату и заплачу...А сейчас у меня нет свободных денег, извини...К тому же сегодня прошло полгода с отъезда Джина, и у меня такое настроение, что я абсолютно не расположен денежными делами заниматься.
Ре: Твое настроение так пагубно влияет на слух? Я же сказал: мне ПО-ЗА-РЕЗ как нужны эти деньги, самому надо с долгами расплатиться.
Татсуя: Послезавтра я получу зарплату и все отдам.
Ре: Мне нужны деньги сегодня, а не послезавтра!
Татсуя: Сегодня я заплатить не могу.
Ре: А я до послезавтра ждать не могу!
Татсуя: Ну нет у меня сейчас денег, понимаешь ты? НЕТ!
Ре: То есть заплатить не сможешь?
Татсуя: О господи, неужели до тебя наконец-то дошло?
Ре: Значит нет..?
Татсуя: Нет.
Ре: Это твое последнее слово?
Татсуя: Да, последнее
Ре(недобро улыбаясь): Значит последнее? Не передумаешь?
Татсуя: А что тут думать? Денег-то все равно нет...
Ре: Зашибись...Так и запишем (пожимает плечами)...А еще хотят, чтобы я был милым и спокойным...Ну как в таком окружении можно позволить себе расслабиться, а? Деньги нужны срочно...Все агентство на уши поставил, еле адреса раздобыл...Сегодня с самого утра по должникам бегаю...и хоть какой бы толк был...нифига...Сюда еще пилил на метро, скрываясь от всех подряд, потому что на автомобиле, видите ли не проедешь...а потом еще пешком шел...Наконец, нашел тебя...а ты мне что? Настроения, видите ли, у него нет.... ДА КАКОЕ К ЧЕРТУ НАСТРОЕНИЕ??!! ДЕНЬГИ ВЕРНИ И РАЗОЙДЕМСЯ С МИРОМ.
Татсуя: Послезавтра встречусь с менеджером – получишь свои деньги.
Ре: На кой мне менеджер твой сдался..?! Да я его, в отличие от некоторых, каждый божий день вижу, и денег не прибавилось!
Татсуя: Кто дал тебе право так орать в МОЕМ доме?! Видеть тебя не желаю.(Быстро уходит.)

Часть пятая:
Ре: Ну что вы говорите...Настроения у него нет...Джин уехал черт знает когда еще, а у этого настроение...А мне-то что делать? Мне тоже оплатить долг нужно....Нет, ну я понимаю, любовь всей жизни слиняла черт знает куда...ну ПМС...ну рожа менеджера не мила...и все такое... А я-то тут причем? Мне-то что делать прикажете? Улететь от своих кредиторов на воздушном шаре? Или разбежаться и трахнуться башкой о стену? (пытается взять себя в руки) Нет, ну что за люди пошли...пришел к Ямашите - дома нет....Тегоши, тот вообще спрятался черт знает куда...С Субару подрался: гримеры еще недели две синяки ему замазывать будут...У Казуи резко случился приступ истерии...еле ноги унес, а у этого — настроение. И хоть бы одна скотина долг вернула! Нет, нифига...А всё потому, что я их слишком избаловал...я нюня, тряпка, баба! Ну, погодите! Я вам устрою день Бородина! Узнаете вы меня! Я не позволю шутить с собою, черт возьми! Останусь и буду торчать здесь, пока деньги не вернет! Брр!.. Как я зол сегодня, как я зол! Увижу эту скотину – придушу своими руками...Ксо...как я зол...

Часть шестая:

Йоко(вошел в комнату): Выпей (протягивает стакан воды) Авось полегчает...
Ре: Ага, спасибо...(берет стакан)
( Йоко уходит)
Нет...И это логика взрослого, здравомыслящего человека? Я ему на чистом японском языке говорю, что деньги нужны срочно, а он что? Он, видит ли, не расположен заниматься денежными делами...Ну не бред ли? Я понимаю был бы бабой...другой разговор...От этих женщин, что-нибудь добиться в срочном дохлый номер... Так это же парень...и вроде бы вполне адекватный...был по крайней мере...Боксом занимался...А теперь? Косим под неземную фею...нежное поэтическое создание...Ксо...я просто в бешенстве...аж в икрах судороги начинаются от злости...Убил бы!

Часть седьмая:
Йоко(заглядывая в комнату, с укоризной): Ну и за что ты с ним так? Ему и так сейчас несладко, а тут еще ты орешь...Хоть совесть бы поимел...Что смотришь? Доволен? Довел? Лежит сейчас парень, встать с кровати не хочет...Молодец! Гордись собой! (уходит, злобно хмыкнув)
Ре: Нет, вы посмотрите, какие мы нежные...Слова грубого не скажи...А вот шиш тебе...Буду тут жить, пока деньги не вернешь...Неделю валяться будешь, и я неделю проживу тут...Год лежать будешь – и я год...Я свое возьму, черт возьми! Меня не тронешь щенячьими глазками да родинкой на ключице...Знаем мы ваши родинки! Никого до добра не довели...(ходит по комнате) Что ж за гадство-то такое? На улице от жары асфальт плывет, денег никто не платит...Голова болит...Как же все достало... (подошел к зеркалу) Мда...красавец...Весь в мыле, волосы растрепались...- вид как у загнанной лошади... Небось поплохело-то феечкам этой Принцессочки...Ну да ладно....я тут не гость, а кредитор, для кредиторов же костюм не писан... Черт...как плохо-то...может выпить? (кричит) ЭЙ! БОЛЕЗНЫЙ, ЕСТЬ ЧТО ВЫПИТЬ?!

Часть восьмая:
Татсуя(входит, опустив глаза): Нишикидо, будь человеком...Я тут жил спокойно, никого не трогал, а тут ты со своим криком всех на уши поставил...Пожалей мою бедную голову...Уйди, а...
Ре: Конечно, не вопрос...Как только вернешь долг, так сразу.
Татсуя: Я же тебе японским языком сказал: у меня нет денег, до послезавтра подожди, и все будет.
Ре: Так и я на чистейшем японском говорю тебе, что деньги мне нужны сегодня...не завтра, не послезавтра...СЕГОДНЯ! Если ты сегодня не заплатишь, у меня завтра будут проблемы.
Татсуя: А я что с этим сделать-то могу? Странный ты какой-то...
Ре: Значит не заплатишь? Нет?
Татсуя: Извини, но заплатить я не могу.
Ре: В таком случае я буду торчать тут, пока не заплатишь...(плюхнулся на диван) Послезавтра отдашь? Супер...Я до послезавтра посижу... ( вскакивает) Я тебя по-человечески спрашиваю, чем мне завтра долг отдавать?! Натурой?! Это по-твоему шутки?!
Татсуя: Нишикидо, будь добр, не кричи...Тут приличная квартира.
Ре: Я тебя не о квартирах спрашиваю, а о том, как мне завтра долг отдавать?!
Татсуя: Ты вообще умеешь вести себя в приличном обществе?
Ре: Естественно.
Татсуя: Нет, не умеешь! Горилла в зоопарке и то вежливее!
Ре: Ну извините, меня не учили как правильно вести себя в обществе фей... С вами по-французки надо что ли? (Злится и сюсюкает.) Мадам, же ву при... гран мерси, что вы не платите мне денег... Ах, пардон, что обеспокоил вас! Такая сегодня прелестная погода! И это идиотское выражение лица вам так идет! (Расшаркивается.)
Татсуя (пожимая плечами): Идиот.
Ре(дразнит): Идиот! Я не умею вести себя в приличном обществе! Да где это, так называемое, приличное общество? Ты что ли? (скептический взгляд) Не смеши меня...То, что ты похож на девчонку больше, чем на парня чести тебе не делает...И особых привилегий не дает. Был бы ты девушкой – другое дело...Были бы стихи, прогулки под луной, разговоры о любви, эмансипации и прочем бреде... А тут что? Существо непонятного пола, которое требует, чтобы с ним обращались как с нежным, поэтическим созданием...С какой стати мне это делать , не подскажешь? Неужели феи могут разозлиться и утащить меня в свою страну навечно? Или ты, как Принцесса Фей, заколдуешь меня и мне придется ждать прекрасную Даму, которая меня поцелует? (пристально смотрит Татсуе в глаза) Я таких как ты насквозь вижу... взгляд с поволокой, пухлые губки с карамельным блеском, родинка на ключице – ну просто муза для любого художника, поэта, музыканта...а что внутри? Ничего...Пусто...Просто кукла напоказ...Ни любви, ни тоски, ни жалости, ни верности...
Татсуя: Как ты смеешь говорить мне такое?
Ре: Что? За живое задело?
Татсуя(горячо): К твоему сведению, я любил Джина больше жизни...Ничего, кроме наших отношений не имело смысла...Я отдал ему всего себя...сердце...душу...А что взамен? Постоянные попойки с друзьями и возвращение пьяного парня под утро? Постоянные звонки и е-мейлы от его многочисленных подружек? Он при мне разыгрывал стопроцентного натурала!!! На моих глазах заигрывал с фанатками и уезжал с ними черт знает куда!!! Транжирил НАШИ ОБЩИЕ ДЕНЬГИ!!!А я все прощал... За все время наших отношений, я хоть бы слово против сказал...И даже сейчас, когда он уехал...Я отгородился от внешнего мира, смиренно дожидаясь его возвращения!!! И ПОСЛЕ ЭТОГО ТЫ СМЕЕШЬ ГОВОРИТЬ, ЧТО Я НЕ УМЕЮ ЛЮБИТЬ?!
Ре(презрительно ухмыляясь): Отгородился? Дожидаешься? Ты меня за идиота принимаешь? А то я не знаю для чего придуман этот цирк...Это же так поэтично, нежно, таинственно...Эти статьи во всех журналах о несчастной тайной любви японского айдола...Эти наивные фанатки, рыдающие в кружевные платочки над твоей душещипательной историей...А как подскочит рейтинг КАТ-ТУН после этого...Знаем мы эти фокусы, не вчера родились.
Татсуя(вспыхнув): Ты не понимаешь о чем говоришь!
Ре: Да неужели? Ты находишься в глубочайшей депрессии однако вот не забыл уложить волосы.
Татсуя: Да как ты вообще смеешь так со мной разговаривать?!
Ре: Не ори, а...Я тебе не стафф...Я не виноват, что привык называть вещи своими именами. И для твоего фарса другого определения у меня просто нет. Так что успокойся, ладно?
Татсуя: Я-то спокоен, это ты тут с ума ходишь...Нишикидо, оставь меня, будь человеком.
Ре: Долг отдай и я уйду.
Татсуя: Не дам я тебе денег!
Ре: Отдашь как миленький.
Татсуя: Вот из принципа ни копейки не заплачу! Катись на все четыре стороны!
Ре: Я, хвала небесам, не твой друг и уж тем более не бойфренд, так что не закатывай мне сцен (сел на диван). Я этого ой как не люблю.
Татсуя(задыхаясь от возмущения): Какого черта ты сел?
Ре: Устал, понимаешь ли.
Татсуя: Уходи.
Ре: Долг верни. ( в сторону) Черт, как я зол! !Как зол!
Татсуя: У меня нет никакого желания говорить с таким нахалом. Убирайся отсюда!

(Пауза)

Татсуя: Ты все еще здесь?
Ре: Ну, пока что не испарился...Тебе надо поработать над заклинаниями, они, увы, не работают.
Татсуя: Значит не уйдешь? Нет?
Ре(садясь поудобнее): Нет.
Татсуя: Нет значит?
Ре: Нет.
Татсуя: Ну ладно, тебе же хуже (ищет телефон) Черт, где эта чертова трубка?

Часть девятая:
Йоко(входя в комнату): Все живы? Химе, ты чего-то потерял?
Татсуя: Да, не могу телефон найти?
Йоко: Тот, который ты вчера выкинул в окно, чтобы напрасно не ждать звонка?
Татсуя(краснея): Йоко, ты не одолжишь мне свой? Хочу полицию вызвать.
Ре: Может мне тогда позвонить в коллекторское агентство..? И посмотрим, кто работает быстрее.
Татсуя( Йоко): Будь другом, помоги мне выставить его отсюда...
Йоко: Нет уж, я жить хочу(быстро уходит)
Ре: Умный парень.
Татсуя: Нишикидо, свали отсюда, будь добр...
Ре: Нельзя ли быть повежливее, я тут типа кредитор.
Татсуя: Хамло ты, а не кредитор!
Ре: Чего? Как ты сказал?
Татсуя: И со слухом проблемы...(кричит) ХАМЛО ТЫ!!!ХАМЛО!!!
Ре(закипая): И кто же позволял тебе меня оскорблять?
Татсуя: А я оскорбляю! Думаешь, я тебя боюсь?
Ре: А ты думаешь, что если ты так называемая нежная и грустная фея, то тебе все сойдет с рук? Нет уж!!! Я выбью эту дурь из твоей башки!
Татсуя: Что думаешь? Назвался Осака Меном и можешь ходить и орать на всех? А вот фиг тебе! Хамло!!
Ре: Мне наплевать, что ты пытаешься выглядеть как поэтическое создание. Я тебя так отделаю, что ни один гример замазать не сможет!
Татсуя: Неужто ты со мной драться надумал?
Ре: Да, и прямо сейчас.
Татсуя: Да не вопрос! С огромный удовольствием проломлю этот жбан, который у тебя вместо головы!!! Я за перчатками...Не хочу чтоб твой фанатки меня обвиняли в том, что я изуродовал секс-символ Осаки...(бурчит под нос) Хотя куда уж больше-то...(Уходит)
Ре: Я ему покажу как надо мной смеяться...Эта ошибка природы мне за все ответит....
Йоко(влетая в комнату): Ре, ты чего? Имей совесть, он и так в трансе, а тут ты...Еще и драться с ним удумал...
Ре(игнорируя его): А что? Мужик он или нет...Должен же сделать хоть какой-то мужской поступок...Отделаю так, что мать родная не узнает...Нет...Но кто ж знал, что эта сопливая феечка может быть таким...Раскраснелся...Глаза горят...И драки не испугался... Отчаянный... А по виду не скажешь....Размазня размазней.
Йоко: Ре, по-хорошему уйди...Татсуя - боксер как-никак...
Ре: Каков, зараза...Огонь...Порох...Ракета...Он мне положительно нравится...И пусть он парень...и родинка на ключице...плевать... у всех есть недостатки...Да я ему и долг простить готов...и злость прошла...Черт, ну что за парень!

Часть десятая:
Татсуя(влетая в комнату): Держи (бросает Ре перчатки)...Должны быть впору.
Йоко: Придурки...(уходит из комнаты в поисках подмоги)
Ре( недоуменно смотрит на перчатки): И что с ними делать?
Татсуя: Не понял вопроса?
Ре: Понимаешь, я как настоящий мужчина, не привык...эмм...драться со вспомогательными примочками...Поможешь их надеть?
Татсуя: Да не вопрос! Все, лишь бы поскорее закончить с тобой. (подходит к Нишикидо, помогает надеть перчатки)
Ре(тихо, в сторону): Глаза, губы...Черт, как же он хорош...Похоже я пропал...
Татсуя: Вроде все...Но...Я не хочу, чтобы ты мне всю квартиру кровью уделал...Может выйдем на улицу?
Ре: Да, конечно...Но предупреждаю, я тебя бить не буду.
Татсуя: Не понял? Ты хочешь содрать с меня плату за телесные повреждения? Шиге научил?
Ре: Дело не в этом, а...Да какая разница в чем дело! Сказал не буду, значит не буду!
Татсуя: Струсил что ли?
Ре: Да. Струсил.
Татсуя: По глазам вижу, что врешь...Ну и...с чего это ты драться расхотел?
Ре: Ну...в общем...Ты мне нравишься....
Татсуя: Я ему нравлюсь...У него язык поворачивается сказать, что я ему нравлюсь! Чтоб духу твоего здесь не было! Сейчас же!!!
Ре( молча снимает перчатки и идет к выходу, около двери останавливается, полминуты оба молча глядят друг на друга; затем он говорит, нерешительно подходя к Татсуе): Химе, ты все еще злишься? Я тоже не в восторге...но...так вышло....чисто случайно...я сам не знаю как это вышло...(Кричит) И вообще разве я виноват, что ты мне нравишься?! (Тише) Я...я почти влюблен...
Татсуя: Отвали от меня...а то разукрашу – мало не покажется.
Ре ( берет руку Татсуи в свою и прижимает его пальцы к губам): Давай, бей...не жалко...Один только твой взгляд уже компенсирует все...Я понимаю, я не Джин и не стремлюсь им быть, но, может я смогу дать тебе то, чего не смог он дать...Любовь...Верность...Счастье...Все, что захочешь...Черт...я пропал...попал как мышь в мышеловку...
Татсуя: Ты издеваешься? Или бредишь?
Ре: Отнюдь...сам не понимаю, что за фигня со мной творится...Влюбился в парня... стою перед ним...клянусь в вечной любви, как пятнадцатилетний пацан...Столько лет никого не любил, а тут на тебе: втюрился как Тойота в Хонду на перекрестке...Черт, я схожу с ума...А знаешь...мне, наверное, лучше уйти, от греха подальше...Пока...
Татсуя: Подожди...
Ре(останавливается): Да?
Татсуя: Нет....ничего...Оставь меня, наконец, в покое...Видеть тебя не хочу..! Или хочу..? Нет...ненавижу таких как ты...как Джин...все вы одинаковые...Знал бы ты, как я зол...я просто в бешенстве...Ты еще здесь?
Ре: Да ухожу я...Ухожу...
Татсуя: Убирайся с глаз моих!...Что? И ты так просто уйдешь?...Правильно уходи...И не появляйся в моей жизни никогда...Слышишь? НИКОГДА! Все вы уходите вот так, увидев малейшее препятствие! Как же я вас ненавижу!! Не смей! Не подходи ко мне!!
Ре(подходя к Татсуе): А уж как я себя ненавижу...Никогда бы не подумал, что полюблю парня...Да! Я тебя люблю! Больно надо было в тебя влюбляться...И так забот выше крыши...а тут ты...со своей чертовой родинкой на ключице...Никогда не прощу себе этого...(берет Татсую за талию, притягивает к себе)
Татсуя: Руки убери! у меня вообще-то есть Дж...

(продолжительный поцелуй)

Часть одиннадцатая:
В квартиру Татсуи вламываются Канджани в полном составе и оставшиеся участники КАТ-ТУН с твердым намерением пресечь намечающийся акт кровопролития.
Йоко(увидев целующуюся парочку): Ах ты ж...твою ж мать...

(немая сцена)

Татсуя(с трудом оторвавшись от губ Ре): Ребят, никому диски не нужны? У меня целая подборка клубной музыки есть.

(смутившиеся парни, отнекиваясь и благодаря, вышли из комнаты, оставляя пару наедине)

Татсуя(пожав плечами): Видно придется выкинуть.
Ре(прижимая его к себе): Да. И это чертов плакат со стены тоже!
Татсуя(обнимая его за шею): Договорились.
Ре: И еще кое-что...(поймав недоуменный взгляд Татсуи) Забери, наконец у Йоко ключи от своей квартиры, я, конечно, понимаю, что он твой сосед и все такое, но тот факт, что он беспрепятственно проникает в твою квартиру, меня не радует.
Татсуя(улыбаясь): Ревнуешь?
Ре(хмуро): Подстраховываюсь...Кто знает, что у твоих фей на уме...

(поцелуй)
ЗАНАВЕС

@темы: творчество: фанфикшн, Nishikido Ryo/Ueda Tatsuya

---

[Rina Rork]

[TV] Shounen Club 2010.10.08 Ueda [рус саб]

переводчик  Rina Rork
редактор  Vampire_Hellsing666
субтитры  Anabella Atanas
Разрешение на перевод: получено

---

Видео[1024X576]+субтитры
[MF]

---

@темы: видео, переводы

---

Фанфик

[О-дзё-сан]

Название: Прощение
Автор: mellon2004
Бета: esteressa
Жанр: романс
Пейринг: РёДа
Рейтинг: R
Фандом: JE
Статус: закончен

Рё стоял около двери и смотрел на нее. Он не решался зайти. Вот уже несколько дней Татсуя даже и не смотрел в его сторону, на сообщения не отвечал, не брал трубку.
Что я такого опять сделал? Ведет себя как избалованная принцесса! Хотя он таковой и является! Ксо! Но я так его люблю… Но никогда не признаюсь ему в этом. Он для меня стал, как наркотик. Я жить без него не могу. А он… Каждый раз воротит свой прелестный носик, когда видит меня. Ксо! Ксо! Ксо! Что я тут вообще делаю? Неужели у меня не осталось и капли гордости? Нет, не осталось…Он ее сломал, раздавил. Только он мог такое сделать.
Рё еще какое-то время постоял, повертел в своих руках ключ и, все-таки решившись, открыл дверь и вошел в квартиру. Его сразу окружили темнота и мертвая тишина.
Неужели его нет дома? Странно… Он уже давно должен был вернуться. Хотя… Нет. Татсуя всегда пунктуален, даже возвращается домой всегда вовремя, ни минутой позже. Иногда мне кажется, что он живет по расписанию. Смешно. Но именно такого я люблю. С виду всегда сдержанного, спокойного, всегда погруженного в свои собственные мысли, что кажется, он действительно видит фей, а на самом деле горячего, не умеющего контролировать свои эмоции. Он всегда носит маску, играет свою роль. Но вот никто не знает его настоящего, но знаю я.
Рё разделся и прошел в гостиную. Он увидел полоску света на полу, а также услышал удар.
Значит дома. Что там у него? Кажется тренировочный зал. Точно… Когда я в последний раз был здесь? УУУУУ!!! Не помню… Кажется, по пьяни. Татсуя меня сюда притащил. У него такие простыни. Темный шелк, отливающий серебром… И о чем я только думаю? Мне надо сейчас узнать, почему Татсуя так со мной поступает… А не думать о его теле, о нежной фарфоровой коже, о мягких податливых губах, слегка вздернутом носике… А его поцелуи… Они просто кружат голову. Никогда бы не поверил, что Химе может быть таким в постели… Мягким, податливым, нежным, страстным, иногда даже необузданным… таким разным. Так, хватит тут торчать! Пора сделать шаг и, наконец, узнать, что произошло!
Рё подошел к двери и взялся за ручку. Стук сердца отдавался в ушах. Ему казалось, что оно сейчас выпрыгнет из груди. Рё еще никогда в жизни так не волновался, как сейчас. Он всегда был слегка надменным, холодным, язвительным для других людей. Всегда подшучивал, насмехался над окружающими. Это всегда была его защита, чтобы не подпустить к себе
ближе человека, не дать ему узнать себя настоящего. Даже со своими лучшими друзьями Рё вел себя так. Sexy Osaka Men. Только вот два человека знали, какой он на самом деле. Это Пи. От него все равно ничего нельзя было скрыть, так что Рё и не старался. Тем более он всегда знал, что в случае чего может положиться на Томо. Он был для Нишикидо своеобразной скалой, опорой, если кто-нибудь выбьет почву из под его ног. И другой. Перед которым Рё открылся полностью, показал
себя настоящего. И именно этот человек, это его сокровище не хотело сейчас его видеть. Нишикидо тяжело вздохнул, открыл дверь и вошел в ярко освещенный тренировочный зал. Он прислонился к стене и начал наблюдать за Татсуей.
На голове Уэды был повязан белая бандана, чтобы волосы не мешались. На его лице блестели бисеринки пота. Татсуя
был расслаблен, но в то же время и напряжен. Вся его поза говорила о том, что он готов к решительным действиям. Но вот только было непонятно одно, к чему Уэда готовился: то ли к нападению, то ли к защите. Он не видел вошедшего Нишикидо. Татсуя стоял и смотрел на боксерскую грушу, которая была подвешена к потолку. Затем он нанес точный удар.
Рё заворожено смотрел на Уэду, действия которого были точны, уверенны, рассчитаны до мелочей, а также плавны и изящны. Это был своеобразный танец.
И тут все прекратилось:
- Что ты здесь делаешь? Как попал сюда? – этот голос, такой тихий, завораживающий вывел Нишикидо из состояния транса.
- Мммммм… Хороший вопрос, - Рё ухмыльнулся и показал ключи. – Вот так.
- Откуда они у тебя? – Уэда прищурился. Он отошел от боксерской груши и направился к Нишикидо.
- Хороший вопрос… Ты мне их сам дал тогда, два года тому назад. Я ими воспользовался впервые, - Уэда хмыкнул и собрался выйти из зала. – Подожди, - Рё поймал его за руку. – Нам надо поговорить.
- О чем? – Татсуя выразительно приподнял бровь.
- Почему ты меня избегаешь?
- Ты отнимаешь у меня время, - Уэда попытался вырваться, но хватка у Нишикидо была железной. – Хорошо, - наконец он сдался.
– Спарринг?
- Отлично. Держи, - Уэда дал ему перчатки.
- А у тебя здесь чисто.
- Конечно, - они забрались на ринг и встали в стойку. – Так о чем ты хотел со мной поговорить? – Удар. Нишикидо поставил блок.
- О нас.
- Как интересно, - посыпалась серия ударов. Нишикидо успевал только уворачиваться, ни о каких блоках уже не было и речи.
- Почему ты меня избегаешь? Почему не отвечаешь ни на звонки, ни на сообщения? – небольшая передышка, так как Уэда прижал его к натянутым по краям тросам, которые ограничивали ринг.
- Ты так хочешь это знать? – Уэда вытер пот, который проступил на лбу. – Хорошо, - они снова вышли на середину ринга. – Сначала ты меня решил заморозить на Рождество, - удар, который попал в цель. Нишикидо согнулся пополам. – Но это ладно… Ты тогда искупил свою вину сполна, - Рё самодовольно усмехнулся, когда выпрямился и восстановил дыхание. – Я хотел с тобой провести Новый год: поужинать, послушать 108 ударов колокола, после выйти на улицу и встретить рассвет, - удар, второй. Рё не успевал ставить блоки, не говоря уже о том, чтобы нанести его самому. Куда ему до Уэды, который уже много лет занимается боксом. А по его внешнему виду и не скажешь. Такой хрупкий. Кажется, что сломать его не проблема.
Угу… Его сломаешь. Он сам кого хочешь скрутит да мало не покажется. – А потом бы мы вместе прочитали поздравления и пошли наносить визиты нашим друзьям и знакомым.
- Скуууууууууучно!!! – Нишикидо снова пропустил удар. На этот раз он упал и больше не смог встать.
- Слабак! – презрительно кинул Татсуя и снял перчатки. – Дальше продолжать? Да? И что? Где ты был на Новый год, когда я тебя ждал? С Джином? Нет. Он встречал Новый год с Каме. С Пи? Тоже нет. В этот раз ЯмаПи смог встретить Новый год с любимым человеком, даже работа не помешала… А ты? Ты перепутал рейсы!!! Прилетел из Осаки в Киото, а не в Токио!!! Как так можно перепутать?! Сколько ты тогда выпил?! О, нет… Ты не пил… С кансайцами пить нельзя. Ты курил травку и видел этого пресловутого розового слона. Ну и как? Было весело? Отвечай!!! – Уэда смотрел в глаза Нишикидо и пытался понять, что скрывается сейчас в его душе. – Молчишь, ответить не знаешь как… Я так и знал, - он развернулся и начал спускаться с ринга, постепенно разматывая с рук бинты.
Уэда был прав, прав во всем. Да, он встретил Новый год с кансайцами. Было весело. Йоко… Рё отогнал ненужное воспоминание. Что теперь говорить? Оправдываться? Он не умел, да и смысла не было. Но Рё знал только одно. Он не должен позволить спуститься с ринга Татсуе.
- Химе, - Нишикидо вскочил, подбежал к Уэде, схватил его за руку и притянул к себе.
- Что ты делаешь?
- Молчи, - он знал только один единственный способ заткнуть Химе – поцелуем. Уэда какое-то время сопротивлялся, но быстро перестал. Он сам прижался сильнее к Нишикидо, обвил его шею руками.
Как же Рё снова хотел почувствовать вкус этого поцелуя – вкус настоящего, горького шоколада, почувствовать в своих руках это тело, такое желанное в последнее время! Как же он соскучился по своей принцессе!
Нишикидо сделал подножку и повалил Татсую на ринг. Он завел руки Уэды за голову и связал бинтами. Затем поднял майку наверх, что еще больше сковывало действия парня.
- Что ты делаешь? – Татсуя несколько раз подергался, пытаясь развязаться, выпутаться. Но с каждым действием бинты
затягивались все туже и туже. Парень сдался.
- Увидишь, - Ниши стащил со своей шее шарф, который забыл снять и завязал глаза Уэде. – Вот так лучше. – Он снова поцеловал, мягко, нежно, наслаждаясь этими пухлыми, податливыми губами. Затем проложил дорожку поцелуями по шее
вниз к впадинке между ключицами и начал очерчивать ее границы языком.
Кожа на вкус была немного солоноватой.
Уэда не мог видеть, что с ним делает Нишикидо. Но ощущения… Они обострились, стали в несколько раз сильнее. И то, что творил Рё, заставляло изгибаться, стонать. Нишикидо отстранился от Татсуи, снял с себя свитер, расстегнул ремень и стащил с себя джинсы с нижним бельем. Потом занялся Уэдой. Он снял с него оставшуюся, ненужную сейчас одежду, раздвинул его ноги коленом и с удобством устроился между ними. Он наклонился над замершим парнем, всматриваясь в мягкие, аристократичные черты лица. А затем поцеловал шею в том месте, где чувствовалась пульсация. Он прочертил влажную
дорожку языком до мочки уха, слегка ее прикусил и услышал судорожный вздох парня.
Уэде казалось, что его нервы оголились. Потому что так остро ощущать каждой своей клеточкой действия Рё было невозможно. По коже рассыпались мурашки в разные стороны от того места, где прикасался Ниши. Они сейчас напоминали маленькие зарядики электрического тока, которые кусали, впиваясь в нежную кожу. Татсуя сейчас чувствовал себя
беззащитным в руках Рё, что было для него непривычным. Ему хотелосьсамому прикоснуться к Ниши, ласкать его, чтобы также стонал от удовольствия, как и он сам.
А Рё все не переставал мучить свою принцессу. Теперь он целовал соски, заставляя их твердеть. Он гладил такое желанное тело, очерчивал каждую мышцу брюшного пресса, заставляя вздрагивать, отвечать на свои ласки.
- Мммммм, Рё… Прекрати, - Татсуя выгнулся, прижался к парню, ощущая жар его кожи.
- Что? – Нишикидо прекратил целовать ключицы Уэды и вгляделся в лицо своего сокровища. – Ну, если ты не хочешь, то я.., - он зашевелился, делая вид, что хочет встать. Послышался протестующий стон.
- Ксо! Нишикидо!!! – Уэда пытался восстановить дыхание. – Да сделай же уже что-нибудь… Прекрати мучить… Будь наконец мужчиной, - Татсуя знал, что последние слова разозлят Рё. И не ошибся. Уэда услышал, как зарычал Нишикидо, почувствовал, как он приподнял его за бедра и без какой-нибудь подготовки медленно вошел в него. Было больно. Татсуя
услышал свой собственный крик, который перешел в тихий, чуть различимый всхлип.
Нишикидо остановился. Он только сейчас понял, что причинил боль своей принцессе. Ниши наклонился и нежно поцеловал, затем слизнул с щеки соленую капельку.
- Прости, - Рё снова начал целовать, давая время Уэде привыкнуть.
Я идиот! Всегда завожусь тогда, когда начинают сомневаться во мне, как в мужчине… Почему нельзя хоть иногда попробовать сдержать себя, не обращать на это внимания? Тогда бы я не совершил подобной глупости… Конечно, секс у нас не первый, но… Все-таки мы вместе не так давно, как хотелось бы. И почему у нас никогда ничего не оказывается под рукой? Всегда все спонтанно…
Рё пошевелился, чем вызвал стон Уэды. Он начал осторожно двигаться, постепенно наращивая темп, меняя угол проникновения. Через какое-то время Уэда обхватил ногами Нишикидо за талию и сам начал двигаться навстречу.
Ниши целовал Татсую, иногда слегка прикусывал кожу, наслаждаясь стонами любовника, которые срывались с таких сладких уст.
Химе извивался, пытался прижаться как можно плотнее к Рё. Он не думал, что будут такие ощущения. Теперь ему казалось, что находится в знойной пустыне, что это огонь опаляет его кожу, а не прикосновения Ниши будоражат его.
С каждым разом они взлетали все выше и выше, как единое целое, словно поднимаясь на горную вершину, где практически
невозможно было дышать из-за разреженного воздуха, пик - и вниз, как снежная лавина накрывает все, сметает все преграды на своем пути.
Парни лежали, тяжело дыша, слушая единое биение двух сердец. Немного придя в себя, Рё приподнялся на локте и снял шарф, закрывающий глаза Уэды. Ресницы затрепетали, и Татсуя открыл глаза, которые были все еще мутные от страсти.
Рё смотрел на свое сокровище и не мог налюбоваться. Когда он еще увидит такого домашнего, беззащитного Уэду?
Когда он увидит этот мягкий свет в шоколадных глазах? Чаще всего Рё наталкивался на надменность и холодность, а тут…
Ниши наклонился и легко дотронулся до губ Татсуи…
- Химе… Мое сокровище, - прошептал Рё. – Ну что повторим?
- Только если роли поменяются, - по тренажерному залу раздался радостный, тихий смех.

@темы: творчество: фанфикшн, Nishikido Ryo/Ueda Tatsuya

---

[фанфик ] Look

[Сущее пущество]

Перепост с разрешения автора

13.02.2011 в 01:00

Пишет  tashiki:

Look [RyoDa]
Автор:  Tashiki
Название: Look
Пейринг: РёДа
Рейтинг: Талый снег
Примечание: Для  Eiji-kun.
Предупреждение: без беты и кривовато. Не флафф, но надеюсь понравиться)

Dozo

Рё ставит стакан на стол с такой силой, что Уэда удивляется почему кружка осталась целой. Он вопросительно смотрит на Нишикидо, но тот не сводит взгляда со стола, словно на нем решается вопрос жизни и смерти. Вздохнув, Уэда вновь оборачивается к окну. Но резкий звук удара ладонью по столу заставляет его вздрогнуть и снова повернуться к Рё.
- Я уезжаю.
- Куда? - Уэда удивленно поднимает бровь.
- Куда угодно. Но с тобой я жить не буду.
Уэда молчит, пытаясь понять причину.
Все началось еще вчера утром, когда Рё подошел к Уэде, который стоял около окна. Он с чего то разозлился и до сегодняшнего дня не сказал Татсуи не слова. А теперь вот это.
Татсуя устало трет переносится снова отворачиваясь к окну.
- А причина? - Он слышит щелчок зажигалки и запах сигарет.
- А зачем? Вам без меня будет удобней.
- Нам?
- Ну да. - Рё встает из-за стола и подойдя к Уэде, стучит по стеклу - Вам!
Уэда переводит взгляд в окно, стараясь Понять о чем говорит Рё и тут замечает, как им машет местный дворник, который убирает снег около подъезда. Уэде хочется рассмеяться.
- Рё, ты в своем уме?
- Что? Ты целыми днями смотришь на этого... этого с лопатой. Ты думаешь я ничего не замечаю, да?
Уэда не в силах сдержать смех. Он хватает за руку Рё, который разворачивается, чтобы уйти.
- Смотри. - Уэда показывает пальцем на окно, но Рё не поворачивается.
- Нишикидо, посмотри туда, куда я смотрю, а не туда, куда заставляет тебя смотреть твоя ревность.
- Это не ревность! Это...
- Рё, я смотрел на весеннее небо, а не на Камацу-сана.
- Ты знаешь как его зовут?! И ты хо..
- Нишикидо Рё! - Уэда перебивает Рё, дергая его за руку, в надежде, что тот одумается. - Весна, понимаешь? Посмотри на небо, дурак.
Рё устало поднимает глаза и замирает. Действительно, небо кристально чистое, без облаков. Солнце нежно греет плечо на которое попадают лучи. Он смотрит вниз и замечает, что асфальт местами сухой и сугробы стали намного меньше...
Хочется сказать прости, но Рё только прячет голову в изгибе шеи Уэды. Татсуя понимает все без слов, стукая по голове Рё и тихо прошептав: "Ревнивый дурак."

@темы: творчество: фанфикшн, Nishikido Ryo/Ueda Tatsuya

---

Фанарт

[О-дзё-сан]

Эта задумка родилась в моей голове достаточно давно, правда в несколько ином варианте, но получилось вот это.

смотреть

@темы: творчество: фанарт

---

Maktub

[Гензель (честь имею)]

Название: Maktub
Пейринг: КамеДа, РеДа, АКаме
Автор: Честь имею
Бета: der Himmel
Жанр: АУ, ООС
Рейтинг: G
Глава: № 3
Состояние: в процессе
Disclaimer: мальчики, также как и их паспорта, принадлежат Джонни -сан (а кто говорил, что рабовладельческий строй отменили?). Все делается сугубо для морального удовлетворения, не преследуя извлечение прибыли
Описание: Гоби - великая пустыня, впервые описана Марком Пола. До сих пор является не разгаданной до конца. Гоби - холодная пустыня, темепература здесь может быстро меняться не только в течение года, но даже в течение 24 часов. (от -40 до +40 градусов). В переводе с монгольского Гоби значит – покрытая камнями равнина.
Именно здесь существует таинственный султанат Шамо, правит которым жестокий правитель. Шамо славится своими проводниками, но помощь можно получить лишь за соразмерную плату. А что отдадите Вы, чтобы пройти по Великому шелковому пути, по пустыне, которой правят духи?

Глава 3. Дворец
Уэда остановился за углом, прижимая руку к груди, пытаясь усмирить сердце, рвущееся назад, к брюнету со смуглой кожей, с рассыпанными на лице родинками, которые хочется пересчитать и запомнить каждую, бережно храня в памяти, как драгоценный алмаз.
Татсуя на мгновение прикрывает глаза, выдыхая, привычным напряжением грудной клетки загоняя боль от неразделенной любви глубоко в душу, пряча за многочисленными затворами. Как часто перед сном он представлял их двоих, стоящих на барханах великой Ханхаи, и возводил между ними безграничную стену до самого неба, бросая вызов величием своей постройки богам, но стоило Татсуе лишь взглядом коснуться лица брата властителя Каменаши, как стена разрушалась, легко, словно сделана из тончайшей рисовой бумаги, что привозят в дар иноземцы, а не тяжеловесных камней, что не поднять и сотне верблюдов.
Уэда прислушался. Как только шаги Нишикидо Ре и его охраны стихли, только тогда он смог унять дрожь в коленях и выпрямиться, как и подобает ему, любимцу великого султана. Татсуя поправил полы халата и решительно открыл дверь в ту часть Дворца, отведенную гарему Каменаши Казуи, и как можно тише ступил в покои. В большой комнате, украшенной золотом и дорогими тяжелыми тканями, посредине стояла огромная кровать на резных ножках, драпировка из тончайшего белоснежного муара, причудливо изгибаясь под потолком, стекает плавными линиями вниз, образуя полог, больше похожий на шатер. На тонких, из роскошного шелка простынях, спали полуобнаженные одалиски Каменаши. Их волосы черными волнами почти закрывали тела. Даже солнце, лучами спешившие разбудить красавец, не могло прогнать сна, что еще ночью забрал их в свое царство.
Каменаши был холодным и властным человеком, ничто не могло разжечь любовь или страсть в его сердце. Многочисленных рабынь, что привозили заморские послы, Казуя раздавал своим визирям или отправлял на тяжелые работы в сад или используя как прислугу.
Но зато Каменаши гордился, что в его гареме собраны сокровища, которыми он гордился. Редкие украшения, как порою шутил он.
Когда Уэда появился во Дворце, у Каменаши было две наложницы. Арабская принцесса небольшого государства, отец ее был убит во время государственного переворота. Девушка обладала поистине магической красотой: волосы, черные, как крыло ворона, оттеняли смуглую гладкую кожу. А глаза… огромные, бездонные черные глаза манили неразгаданной тайной и сияющими огоньками неприкрытой порочности.
Наперсницей ей была дочь жреца с далекого таинственного острова, которого изгнали за предательство. Судьба его была печальна: на корабль напали морские пираты и отправили его в мир духов, которыми он правил при жизни. Молодая жрица была кротка по натуре и добра. Но удивительно похожа на принцессу – такие же черные волосы, смуглая кожа, но лишь глаза, цвета моря в неспокойную погоду, бередили душу смотрящего в них, вызывая и страх и желание одновременно, глубина глаз звала, подобно морским сиренам, обещая наслаждение и забытье от всех мирских забот.
Но они обе так давно жили вместе, не общаясь ни с кем, кроме господина Каменаши, что встретили Уэду с добрыми и открытыми сердцами. И что еще поразило Татсую больше всего – обе они были на удивление глупы и беспечны, отчего изнывали от скуки и безделья.
Татсуя остановился, разглядывая девушек. Во сне они были прекрасны. Сон скрывал их порочность, присущую каждому из обитателей гарема. Он всегда боялся, что однажды станет таким же, как и они. Всего лишь существом, жаждущим редкой ласки своего хозяина. От этих мыслей Уэда больно сжал левое запястье, кусая губы от душевной боли.
Он незаметной тенью проскользнул к двери, искусно задрапированной алой парчой. Там находилась его собственные покои. По размеру они не уступали комнате, где обитали одалиски. За исключением того, что девушки жили вместе, а у Татсуи была хотя бы иллюзия, что он может остаться наедине с собой, отгородиться от внешнего мира. Хотя именно этого Уэде хотелось меньше всего.
Он сорвал с запястий тяжелые золотые браслеты, бросив их прямо на пол. Скинув халат, Татсуя упал на роскошную низкую кровать, застеленную дорогой тканью, струящейся, подобно водопаду, на пол.
К чему вся эта роскошь? К чему все эти ткани, на которых он нежится, что стоят дороже чистокровного скакуна? Что пользы ему до ковров, закрывающих холодный каменный пол, дабы он не застудил ног? Что толку в золоте, украшавшем его, если он не вправе даже покинуть стен дворца? Отчего же ему, любимцу, как говорят, султана, можно меньше, чем простым одалискам, даже не женам великого Каменаши?
Татсуя переворачивается на спину, раскидывая руки в стороны, задумчиво поглаживая мягкий шелк, холодящий кожу. Над ним раскинулся потолок, украшенный мозаикой, сложившей отдельные чешуйки в причудливом растительном орнаменте. Татсуя часто развлекался, когда оставался один, стараясь уловить в кажущимся беспорядочном разбросе цветов последовательность, но каждый раз терпел поражение в этом бою с талантом мастера, который не один месяц кропотливо трудился над созданием этой красоты. Уэде казалось, что ему открывается путь в волшебную страну. Он улыбнулся. Этой волшебной страной был сон. А легкая дымка, окутавшая его - спустившийся с балки муаровый балдахин, нежно-розового, словно румянец молодой девы, первый раз влюбившейся и прячущейся от стыдливости под чадрой даже от сестер.
Татсуя присел, потянувшись за простынею, чтобы прикрыть наготу и замер.
Тень воспоминаний появилась в его покоях, прятавшаяся от хозяина в тени занавеса высокого арочного окна, заключенного в узорную раму.
Уэда пробыл во Дворце недолго, месяц, не больше, когда впервые встретился с братом султана Каменаши. Он, движимый любопытством, и не боящийся наказания за запрет покидать свои покои, тайком отправился на изучение Дворца. Вначале юноша был счастлив, любознательный по натуре, он не мог так долго сидеть в замкнутом пространстве. Восторг охватил его, когда Татсуя перебегал от окна к окну, любуясь дивным садом, и фонтаном, покоившимся на спинах крылатых змей.
Но вот восторг постепенно сменялся страхом – в своих странствиях по Дворцу, Уэда заблудился и никак не мог найти дорогу назад в покои. Услышав голоса, он спрятался в проеме окна. Мимо прошествовали мужчины, в одном из которых Татсуя с ужасом узнал султана. Как только они скрылись в одном из коридоров Дворца, Уэда побежал, как ему казалось, в правильном направлении. Неожиданно он столкнулся с тенью, выходящей из-за угла.
- Ой, - только и смог сказать Татсуя, оказавшись на полу. Он со страхом смотрел на черноволосого молодого человека, который с не меньшим удивлением рассматривал его. От его взгляда Уэда смутился и забормотал извинения.
- Ты кто? – спросил его юноша.
- Уэда Татсуя, - кротко ответил Уэда.
- Так ты новая наложница, - насмешливо сказал незнакомец.
От этих слов Уэда покраснел. Он понимал, что его не просто так привезли во Дворец и поселили с наложницами. Но никогда не рассматривал себя в качестве одной из них.
- Ты такой милый… и что же ты здесь делаешь? – юноша присел рядом с ним и, властным движением, сорвал с головы Уэды шарф, в который он кутался, - и правда… правда, что про тебя говорят… - голос брюнета чуть дрогнул.
Татсуя с недоумением смотрел на незнакомца, широко раскрыв глаза.
- Ты и, правда, как жемчуг… как золотой жемчуг. И, твои глаза, как золотистый мед, которому солнце отдало драгоценный подарок, первый луч зари и последний луч засыпающего солнца, - прошептал юноша.
Татсуя и сам тонул в черных, как небо в полночь, глазах, в которых, казалось, сияли звезды, глаза, обволакивающие спокойствием и гармонией.
- Ты представился, а я еще нет. Невежливо с моей стороны. Меня зовут Нишикидо Ре, - наконец, брюнет поднялся на ноги и протянул руку Татсуе, - ты же заблудился, я прав? – изогнул он бровь.
Уэда кивнул. Такого имени он еще не слышал.
- Давай я провожу тебя. Я знаю короткий путь, - он сжал пальцы Уэды, наслаждаясь их хрупкостью.
- Хорошо, - Татсуя понимал, что не сможет отказать Ре ни в чем. Даже если бы тот попросил броситься с самой высокой башни. Именно сейчас Уэда чувствовал от того, что, как казалось, его сердце вырвали из груди, оставив ему лишь призрак. И он отдал его с радостью этим глазам цвета ночного неба. Рыжеволосый юноша лишь не знал, как будет теперь жить с такой пустотой в груди.
Всю дорогу они молчали. Уэда доверчиво следовал за Нишикидо, а тот не выпускал его руки. Лишь у самой двери, ведущий в женскую половину Дворца, Ре вновь обратился к Татсуе, глядя ему в глаза.
- Твои глаза… в них огонь и нежность. Солнце и песок. Твои глаза – как Ханхая, непостижимы. Один их взгляд может разрушать города и исцелять боль. Один твой взгляд – и я в смятении… - он наклонился и почти невесомо коснулся губами его губ.
Татсуя растерянно смотрел, как Ре быстрыми шагами удаляется. Он провел пальцами по губам. А потом дотронулся рукой до груди. Душа не долго тосковала без сердца – Нишикидо отдал ему свое.
И теперь, эти воспоминания согревали Татсую. Он лег, удобно устраиваясь среди многочисленных подушек, разбросанных по ложу. Притянув одну к себе ближе, и обняв, Уэда повернулся на бок, сворачиваясь клубком.
- Ре… - тихо позвал Татсуя, прежде чем отправиться в путешествие в мир грез.

@музыка: Арабская музыка - клуб РАЙ

@настроение: сонливое

@темы: творчество: фанфикшн, Kamenashi Kazuya/Ueda Tatsuya, Nishikido Ryo/Ueda Tatsuya

---

Драббл и фанфик

[Солланж]

Драббл
Автор:  Солланж
Пейринг: ДжинДа
Рейтинг: PG
По заявке: Джин, Уэда, фен.
читать

Фанфик
Автор:  Солланж
Название: Лос-Анджелес - Токио - Лос-Анджелес
Пейринг: ДжинДа, РёДа
Рейтинг: PG-15
Жанр: романтика, немного ангста
читать

@темы: творчество: фанфикшн, Akanishi Jin/Ueda Tatsuya, Nishikido Ryo/Ueda Tatsuya

---

Maktub

[Гензель (честь имею)]

Название: Maktub
Пейринг: КамеДа, РеДа, АКаме
Автор: Честь имею
Бета: der Himmel
Жанр: АУ, ООС
Рейтинг: G
Глава: № 2
Состояние: в процессе
Disclaimer: мальчики, также как и их паспорта, принадлежат Джонни -сан (а кто говорил, что рабовладельческий строй отменили?). Все делается сугубо для морального удовлетворения, не преследуя извлечение прибыли
Описание: Гоби - великая пустыня, впервые описана Марком Пола. До сих пор является не разгаданной до конца. Гоби - холодная пустыня, темепература здесь может быстро меняться не только в течение года, но даже в течение 24 часов. (от -40 до +40 градусов). В переводе с монгольского Гоби значит – покрытая камнями равнина.
Именно здесь существует таинственный султанат Шамо, правит которым жестокий правитель. Шамо славится своими проводниками, но помощь можно получить лишь за соразмерную плату. А что отдадите Вы, чтобы пройти по Великому шелковому пути, по пустыне, которой правят духи?

Глава 2. Оазис
Татсуя замер, не шевелясь, не дыша, прислушиваясь к дыханию господина. Убедившись, что тот крепко спит, Уэда выпутался из его объятий и неслышно поднялся с ложа. Накинув на обнаженное тело шелковый халат, он, осторожно ступая босыми ногами, прошел к балкону. Не спеша отодвинув тяжелый парчовый занавес, Татсуя не слышной тенью скрылся в темноте.
Балкон покоев господина Каменаши был огромен, открывая великолепный вид на роскошный сад. Благодаря стараниям множества рабов, растения всегда выглядели ухоженными и свежими, словно жара и не касалась их, даруя редкую благосклонность.
Уэда глубоко вздохнул, чувствуя пряный запах цветов, отдаваясь во власть прохладе пустыни. Чуть слышно журчала вода искусственных ручьев, столь искусно прорытых невольниками, словно они были созданы вместе с песком и небом. Татсуе было запрещено покидать стены дворца, редки были случаи, когда господин брал его с собой на прогулку по саду. Но Татсуя наслаждался каждым мгновением, каждой секундой той свободы, что позволялось ему чувствовать.
Уэда скинул с плеч тяжелую накидку, радуясь минутам ночного покоя. Сейчас он почти растворился в ночных запахах, в красоте черного, безоблачного неба, украшенного драгоценными бриллиантами – звездами, своим холодным светом скользившими по коже Татсуи.
Ухватившись за перила, Уэда закрыл глаза, прислушиваясь к шороху ветра, который, устав за день, лениво гонялся за песчинками, которые со смехом убегали от него, прячась в барханах. За игрой благосклонно наблюдала почти полная луна, тяжелая, серебряная, перед которой хотелось открыться и почувствовать не только чистоту тела, но и чистоту души.
«К нам… иди к нам…»- чудились голоса юноше. Он будто стоял посреди пустыни, среди скал и песка, раскинув руки и повелевая стихией.


А где-то, в одном из оазисов, на ночь остановился караван, бредущий по Великому шелковому пути. И в знак уважение к великому повелителю пустыни, султану страны Шамо, что славится проводниками по смертоносной пустыне Ханхай, везут свой подарок, ибо повелитель Шамо жесток и лишь по его разрешению проводники покидают город. И ни златом, ни красивыми девами, не соблазнить проводника, если не получено разрешение великого Каменаши. И ходят слухи, что Каменаши всегда находит отступников, что единственному ему подчиняются строптивые духи пустыни.
- Сиди смирно. А то свяжу и ноги, - старший выговаривает юноше, сидящему со связными руками, с покрытой головой темной тканью, дабы ни жар пустыни, ни ее холод не повредили красоте.
- Какая разница, раз отдаете в рабство, - огрызается юнец. Его темные глаза с тоскою смотрят на небо, словно прощаясь со свободой. Но где-то в глубине черных глаз разгорается огонь, что не даст просто сдаться, а даст силы бороться за свободу.
- Ветер поднимается… ох, не к добру это. Видно духи прогневались, - молодой погонщик верблюдов опасливо вжал голову в плечи, стараясь поглубже зарыться в шерстяную накидку.
- Духи? А на что им гневаться? – поинтересовался пленник, чуть двигая связанными руками, разминая затекшие мышцы.
- Что вторглись без разрешения… здесь их дом, а мы даже не гости, а пришельцы, - передвигаясь к нему ближе, зашептал испуганный юноша.
- А разве пустыня принадлежит кому-либо? – удивился невольный слушатель.
- Как? Ты разве не знаешь? – раскрылись широко черные, бездонные глаза молодого погонщика.
- Я жил вдалеке от пустыни… я не понимаю, как можно здесь жить. Здесь лишь песок. Днем жара, а ночью холод. И что за странное место, куда меня везут? Как вещь… - последние слова пленник высказал с мукой в голосе.
- Так слушай! Я расскажу тебе, - оживился юноша.
- Давно, так давно, что, наверное, только звезды и небо были тому свидетелями, ибо вечны они, на месте Великой пустыни Ханхай, было море. И не песчаные волны перекатывались по бескрайним просторам, а чистая и прозрачная вода. И всюду были прекрасные цветущие сады, в которых жили диковинные птицы и звери. Но ни что не длиться вечно. Люди прогневали великих Богов и те покарали грешников, наслав великие беды, отчего прежний прекрасный мир перестал существовать.
Но, когда осушили они море, увидели, насколько безжизненной стала земля эта, что уходит из нее жизнь, ибо не может ничто живое существовать среди песка и скал, милостивые Боги разрешили людям поселиться здесь, дабы могли они выпросить прощения и доказать преданность и покорность Богам. Место это назвали Белый остров или Лучезарная земля. Последний остров, где остались люди, что «не потеряли слово». И должны были выжившие служить Богам – охранять древние свитки со знаниями, что не должны попасть в злые руки, потому как бедой это грозит всему живому.
Но возгордились смертные тем, что служат Богам, а жизнь их долга и не страдают они от болезней и лишений.
И тогда прогневались духи пустыни. Умоляли они Богов уничтожить людей, разрушить их дома и забрать плоть себе.
Семь дней кружили духи по пустыне, не останавливаясь, стирая в пыль дома людей, и раздирая человеческие тела. Не видела большей скорби великая Ханхая.
Те, кто выжили, обратились к Богам с молитвами о защите их от злых духов пустыни. Но Боги были недовольны своими слугами, разочаровавшими их во второй раз, и отвернулись от людей.
Обратились терпевшие невзгоды тогда к жрецам, что еще помнили великие тайны, что поведали им Боги. Великую жертву решили принести жрецы – сына последнего из вождей пустынного племени – дабы умилостивить разъяренных духов, истинных повелителей пустыни.
Согласились духи принять жертву Сынов света, как называли люди себя. Но сказали, что мало им одного ребенка. Что понравилось духам, как жили люди и хотят также существовать.
Тогда…
- Тогда, если ты сейчас же не замолчишь, духи прогневаются уже на нас, что чужестранцу ты рассказываешь пустынные тайны. И заберет Ханхай тебя к себе, - вернулся к костру охранник.
- Но пусть дорасскажет, - заупрямился пленник, - мне интересно!
- Нельзя. Не ночью данные рассказы должны вестись, а ты, знай свое место, - сделал вид грозный страж, что кнутом собирается ударить рассказчика. Тот с испуганным тонким криком метнулся в сторону, где спали верблюды.
- Тогда вы расскажите. Я хочу знать, что стало с духами…
- Тшшш, о, глупый! Разве ты не видишь, что духи гневаются? Что стало холодать? – резким окриком остановил вопрос.
- Тут и так холодно. Не понимаю, как может днем быть настолько жарко, а ночью так холодно, - поежился связанный.
- Не бывал раньше в пустынях? – спросил страж.
- Нет… я вырос возле огромной реки, что соседствовала с лесом, в тени которого всегда можно укрыться от зноя. А зимой эти же деревья давали нам тепло.
- Ты с Запада? – ответом был кивок.
- А как имя твое?
- Аканиши Джин.

Уэда испуганно встрепенулся, когда раздались голоса стражников, обходивших с ночным дозором дворец. Торопливо накинув на плечи халат, он юркнул обратно в покои господина Каменаши.
Он опустился на колени, обнимая себя за худые плечи, пытаясь унять дрожь, по неведомой ему причине терзавшее юное тело.
- Татсуя, - раздался голос Казуи.
- Да, мой господин, - негромко отозвался Уэда.
- Где ты, - уже недовольно спросил Каменаши.
- Я здесь, - торопливо избавляясь от халата, Татсуя забрался на постель, прижимаясь к телу господина.
- Где ты был? – тот больно схватил его за волосы, оттягивая назад.
- Воды… я хотел пить, - шепотом оправдывался Уэда.
- Но ты совсем холодный. Ты так замерз? – недоверчиво спросил Казуя.
- Ночь холодна, а мой шелковый халат совсем не греет, - продолжил оправдываться Татсуя.
- Молчи. Я уже говорил тебе, что только шелк достоин быть на твоей коже, - Каменаши больно укусил Уэду за шею, - и мне нравится смотреть, как ткань ласкает твое тело, как нежные девы.
Каменаши царственно опускается на подушки, позволяя Татсуе устроится рядом с собой. Уэда тонкими пальцами вырисовывает только ему понятные узоры на обнаженной груди повелители. Ласки Татсуи успокаивают, убаюкивают, заставляя забыть тревожные сны, и вскоре они оба засыпают в объятиях друг друга, господин и его слуга.
Ночь снова завладевает городом, раскинувшемся в центре великой пустыни, ее верный спутник сон добирается до всех потайных уголков Хамо. Никому не скрыться от его силы. Кажется, что заснула сама Ханхай. Сморило усталостью и путников, дерзнувших бросить вызов жаре и песчаным бурям. Тревожно только одному пленнику, чья судьба должна решиться с восходом зари, как ни стараются сон и усталость, не удается им смежить его веки, не дает успокоить себя. Слишком своенравен пленник с Запада, Аканиши Джин.
Первые лучи пытаются пробиться сквозь тяжелые занавеси, что преграждают путь холодному ветру ночью и зною днем.
Татсуя медленно открыл глаза, ленивым движением поправляя локоны, разметавшиеся во сне. Он переворачивается на спину, дабы не потревожить спящего господина. С грацией большой кошки, Уэда потягивается, и плавным движением садится на кровати. Татсуя любит момент пробуждения, когда еще дрема не отпускает до конца и очарование сна стремится попасть в реальный мир. Тряхнув волосами, опираясь на одну руку, Уэда склоняется нас спящим Каменаши, касается нежными губами его щеки. Но сон повелителя пустыни крепок, не чувствует он ласки, что дарят сейчас ему добровольно, без принуждения.
Не сводя глаз с Каменаши, Уэда медленно, почти незаметно для глаза, соскальзывает вниз, опускаясь на колени перед кроватью. Вчера он небрежно оставил маленькую щелку между тяжелой тканью полога и стеной, и теперь упрямое солнце пытается найти вход в обитель повелителя Ханхаи.
Уэде нравится смотреть, как солнечные зайчики прыгают по стенам, отражаясь от множества зеркал и драгоценных камней, коими украшены покои господина Каменаши. Он подставляет утреннему солнцу свою руку, с интересом наблюдая, как бледная кожа окрашивается в розово-золотистый. С кровати раздается какой-то звук. Татсуя испуганно замирает, прислушиваясь. А затем торопливым движением набрасывает шелковый халат, что так небрежно накануне бросил возле балкона.
Тяжелая ткань холодит тело, все еще слишком расслабленное ото сна. Татсуя быстро пересекает покои Каменаши и тихонько покидает их. Таково правило, с кем бы господин не проводил ночь, наложницы должны покидать опочивальню властителя Ханхаи до его пробуждения.
Но Уэда не жалуется. Дворец только начинает просыпаться, еще нет той суеты, что будет сопровождать все утренние часы до полудня, пока зной не станет совсем нетерпимым. И тогда даже, кажется, замирает то, что никогда не может замереть – разговоры, не плетутся козни, не разносятся сплетни.
Татсуя пребывает в прекрасном расположении духа. Ему понравилась его вечерняя вылазка на балкон и он мечтает повторить ее вновь, как только представиться случай. Задумавшись, Татсуя чуть не врезается в неожиданно появившуюся фигуру из-за угла. Он вздрагивает, но не боится – во дворце его никто не имеет права трогать, кроме господина. А из-за слухов, что он колдун, с ним стараются и не заговаривать лишний раз.
Уэда поднимает глаза и замирает. Перед ним стоял Нишикидо Ре – младший брат господина Каменаши. За оскорбление царской крови его может наказать сам Каменаши, обладавший диким темпераментом, что может сравниться лишь с яростью самой Ханхаи, нестерпимого зноя или самого лютого мороза.
- Простите, - шепчет он, прижимаясь к стене, пропуская наследника.
- Ты, - чуть слышно говорит Ре. Но с ним люди из охраны и сказать большего он не решается. Он лишь в великодушном жесте протягивает руку, разрешая Уэде пройти первому, - проходи, раз возвращаешься от моего брата.
Татсуя бросает на него взгляд, полный мольбы, но ужом проскальзывает мимо Ре. Нишикидо кажется, что сейчас он словно поддержал в руках горсть теплого песка, согретого солнцем, горсть песчинок, над которыми веками трудился ветер, дабы предать им идеальную форму. А теперь песок просыпался сквозь его пальцы и ведь не соберешь заново…

@музыка: Sagrado Coracao Da Terra - Sob of Sol

@темы: творчество: фанфикшн, Kamenashi Kazuya/Ueda Tatsuya, Nishikido Ryo/Ueda Tatsuya

---

Maktub

[Гензель (честь имею)]

Название: Maktub
Пейринг: КамеДа, РеДа, АКаме
Автор: Честь имею
Бета: der Himmel
Жанр: АУ, ООС
Рейтинг: G
Глава: № 1
Состояние: в процессе
Disclaimer: мальчики, также как и их паспорта, принадлежат Джонни -сан (а кто говорил, что рабовладельческий строй отменили?). Все делается сугубо для морального удовлетворения, не преследуя извлечение прибыли
Описание: Гоби - великая пустыня, впервые описана Марком Пола. До сих пор является не разгаданной до конца. Гоби - холодная пустыня, темепература здесь может быстро меняться не только в течение года, но даже в течение 24 часов. (от -40 до +40 градусов). В переводе с монгольского Гоби значит – покрытая камнями равнина.
Именно здесь существует таинственный султанат Шамо, правит которым жестокий правитель. Шамо славится своими проводниками, но помощь можно получить лишь за соразмерную плату. А что отдадите Вы, чтобы пройти по Великому шелковому пути, по пустыне, которой правят духи?

Глава 1. Пустыня
Не спалось в холодную ночь грозному господину суровой пустыни Ханхай, где не каждому дано выжить, султану таинственного султаната Шамо, Каменаши Казуя. Мысли путал ветер, что далеко, за дворцовыми стенами, играл с сухим песком, обнажая и одновременно скрывая покрытую камнями равнину, словно опытный любовник развлекается со смущенной девой, путая ее шелковые полупрозрачные одеяния. Словно бескрайнее море песка может взбунтоваться против своего властителя.
Но неспокойно сердце великого султана. Чудятся ему голоса, что зовут с собой, выйти и любоваться звездами на черном небе, яркими, такими близкими и недоступными одновременно.
Но нельзя надеяться, что пустыня примет своего властителя так радушно, как обещает. Велика и огромна пустыни Ханхай, за целый год не пройти ее простому смертному. И не встретишь ни зверя, ни птицы, лишь скалы, песок. Или выжжет тебя жара полуденная, а если храбрец спасется от зноя, то ее младшая сестра, стужа ночная, заморозит.
Так и Каменаши кажется, что сердце его леденеет, и не в силах согреть солнце, что спит сейчас на его плече. Солнечные локоны разметались по подушке, тихое дыхание, словно танец ветра, песка и духов в ночи, что не видишь.
- Татсуя, ты слышишь меня? - шепчет Каменаши. Ему не надо говорить громче, или касаться лежащего рядом мужчины. Он знает, что приказанию повелителя подчиняться в любом случае. И вопрос – скорее простая вежливость. Ведь все знают, что нельзя перечить господину Каменаши, что гнев его ужасен и почти не было случаев, что пощадит он провинившегося.
- Слышу, - чуть хрипло, щурясь от света луны, отзывается тот, кто вынужден подчиняться.
- Татсуя, ты веришь в духов, что живут за стенами дворца? – спрашивает Каменаши.
- Что угодно моему господину, - приподнимается на локте Татсуя, - не угодно ли воды?
- Перестань. Поговори просто со мной. Ты слишком давно со мной. Я не желаю, чтобы сейчас ты был покорным. Просто говори, - поморщился султан. Он не мог сердиться на Уэду. По крайней мере, когда гнев султана обрушивался на рыжеволосого юношу, тот смело встречал его, не переча, но лишь покорно отдавая себя во власть Каменаши. И лишь он мог заставить султана сменить гнев на милость. От этого во дворце боялись и любили Татсую одновременно. Одни пытались понравиться ему, другие называли колдуном.
- Хорошо. Ты знаешь, мой господин, что пустыня наша велика, и что много тайн скрывает она от людей, что только милостью ее мы можем здесь жить. И что только избранному народу приоткрывает она свои тайны и лишь в той мере, что мы можем понять. Но грех тому, кто дерзнет на большее.
- Ты словно сказку мне рассказываешь. Я простой вопрос задал. Так сложно на него ответить, - Казуя погладил Татсую по щеке, цепкими пальцами обхватывая подбородок и приподнимая от подушки.
В темноте глаза Татсуи горят огнем, а днем его взор подобен песку, что залит солнечным светом в полдень, в самое жаркое время, когда кажется, что ветер сам боится своей беспощадной сестры – жары, и скрывается от сжигающих лучей солнца. Его взор подобен редкой сладости из далеких стран – меду, тягучему, с переливом искр.
- Господин изволит слушать дальше? – не опуская глаз спрашивает Уэда. Это вольность, но ведь сейчас ночь, а не день, когда за дерзость султану следует неминуемое наказание.
- Продолжай, - откидывается на спину Каменаши, увлекая за собой Уэду и усаживая того себе на бедра.
- Духи оберегают пустыню и днем и ночью. Но днем редкий смельчак дерзнет бросить вызов нашей госпоже Ханхай. Днем она добра, показывая путь к оазисам, где измученные путники могут отдохнуть, напоит верблюдов и воздать благодарность за милость пустыни.
Но ночью духам холодно и они не ведают милосердия. И если случиться отстать путнику от своих товарищей, попытается их нагнать, как услышит он голос духов, которые тихо и легко поначалу, нежно, как дуновение ветра на рассвете, - Татсуя наклоняется и согревает дыханием шею своего господина, невесомо касаясь мочки уха. Каменаши закрывает глаза и наслаждается неторопливой речью, что ведет Уэда. Он и вправду похож на чародея, с бледной кожей, что подобна легкому облаку, с хриплым голосом, мягкой кожей, сладкой от множества притираний. Ему видится, что он одинокий путник, бредущий по пустыне, отставший от каравана. И вот, он слышит голоса, зовущие его, обещающие спасти и приютить.
- И духи зовут путника за собой, играя с несчастным. Уводят туда, откуда нет возврата. А днем духи радуются, что за ночь стало их больше, и что не пуста Ханхая. И когда они радуются, то людям кажется, что слышат они барабаны, подобны тем, что приветствуют тебя, повелитель.
Казуя уже не слышит рассказа Уэды. Его руки нетерпеливо блуждают по телу Татсуи, порою больно сжимаются пальцы на нежной коже, словно Каменаши и есть потерявшийся путник.
- Я поймал тебе, невиданный дух. Приведи меня обратно. Не дай замерзнуть, - он крепко сжимает запястья Уэды и тянет его на себя, властно кладет руку на затылок, притягивая к себе для поцелуя.
- Как прикажет мой господин, я твой, - Татсуя послушно следует за руками султана.
И ему слышится зов пустыни, почти кричащей его имя, умоляя вернуться домой…
А где-то, в одном из оазисов, на ночь остановился караван, бредущий по Великому шелковому пути. И в знак уважение к великому повелителю пустыни, султану страны Шамо, что славится проводниками по смертоносной пустыне Ханхай, везут свой подарок, ибо повелитель Шамо жесток и лишь по его разрешению проводники покидают Шамо. И ни златом, ни красивыми девами, не соблазнить проводника, если не получено разрешение великого Каменаши. И ходят слухи, что Каменаши всегда находит отступников, что единственному ему подчиняются строптивые духи пустыни.

@музыка: Maktub

@настроение: творческое

@темы: творчество: фанфикшн, Kamenashi Kazuya/Ueda Tatsuya, Nishikido Ryo/Ueda Tatsuya

---

Marie Antoinette [перевод]

[silver.hakuei]

Та песня, что (увы) так и не попала в DVD.

Краткая биографическая справка

Песня посвящена Марии Антуанетте, скандально известной французской королеве. В историю Мария Антуанетта вошла как поверхностная, легкомысленная дама, чья погоня за получением удовольствия превратилась в манию. Для девушки ее круга Мария Антуанетта была крайне плохо образована. Фактически, все, что интересовало королеву - придворные развлечения и мода. Ее любовь к балам, платьям и украшениям доходила до того, что у ее супруга просто не хватало денег на содержание милых хобби второй половины. Ходили и многочисленные слухи о развратном образе жизни королевы, что привело к то и дело вспыхивающим скандалам при дворе. Ее ближайшее окружение славилось, как сборище ничтожеств, манипулирующих королевой и выбивающих себе теплые местечки через дружбу с ней. Королева так же не гнушалась личностей, имеющих весьма дурную славу, но и тугой кошелек в дополнение. Вдобавок ко всему, уже будучи королевой, Мария Антуанетта пристрастилась к азартным играм, спуская весьма крупные суммы. После революции и нескольких лет заключения в тюрьме, Мария Антуанетта кончила свои дни на плахе.

Извините, фанкам онли.


Marie Antoinette
Автор слов: Уэда Татсуя
Текст полностью на английском

Трудись для меня,
Когда устал, когда голоден,
Когда тебе холодно или жарко,
Старайся как следует, трудись каждый день.
Будь счастлив тем,
Что работаешь ради того, кого любишь.
Даже если у тебя проблемы,
Мои аппетиты - тоже проблема.

Дай мне то, что слаще любого хлеба
Торты, пироги
А затем еще больше..

Трудись для меня,
Когда устал, когда голоден,
Когда тебе холодно или жарко,
Старайся как следует, трудись каждый день
Будь счастлив тем,
Что работаешь ради того, кого любишь
Даже если у тебя проблемы,
Мои аппетиты - тоже проблема.

Я хотела бы есть что-то, что тает во рту.
Хм...ну, или что-то острое.
Я хочу пить вкусный чай.
И, конечно, я хочу платье,
Милое платье и платье в обтяжку,
Мне должно пойти, так хорошо.
А к платью изысканные украшения.
Будь аккуратен.
Дай их мне, сделай это для меня.
Подбери их в тон моим чувствам.
Оо...ежедневная рутина ничего не стоит.

Повысь налоги,
Если нет денег.
Проблемы?
Нет-нет! Все в порядке! Никаких проблем!
Потому что меня любят.

Трудись для меня,
Когда устал, когда голоден,
Когда тебе холодно или жарко,
Старайся как следует, трудись каждый день.
Будь счастлив тем,
Что работаешь ради того, кого любишь
Даже если у тебя проблемы,
Мои аппетиты - тоже проблема.

Я хотела бы есть что-то, что тает во рту
Хм...ну, или что-то острое
Я хочу пить вкусный чай
И, конечно, я хочу платье
Милое платье и платье в обтяжку
Мне должно пойти, так хорошо
А после платья изысканные украшения
Будь аккуратен
Дай их мне, сделай это для меня
Подбери их в тон моим чувствам
Оо...это стоит ежедневной рутины.

Неужели здесь нет полезных людей?
Сделайте меня счастливой
Я ненавижу скуку!
Почему никто не слышит моих пожеланий?
Неужели вы не согласны?
Я зла, заткнитесь! Заткнитесь!

Мне плевать на причины и правила,
Тебе не кажется, что мое счастье важнее?
Конечно, я буду прощена,
Потому что обо мне высокого мнения.
А! Ограничиваться? Что ты сказал? Что ты имел ввиду?
Ты сказал, что не постараешься ради меня?
Ты не нужен мне, если не трудишься.
Я убью тебя! Прощай.

@темы: переводы, год: 2010

---

Фанарт *_*

[Seele-Helga]

Очень красивый фанарт японской художницы HIRO



А еще у нее много обалденно красивого Гакта** +Миура, Сато, Джин.
hirorinokiraku.blog.shinobi.jp

@темы: творчество: фанарт