РеДа

[ueda-fans]

*я все-таки перепечатала это с рукописи!)*
Название: С новым годом, капитан Уэпи!
Автор:  Trush
Пейринг: РеДа, Акаме на фоне
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Примечание: является прямым продолжением фанфика "Подарочек"

приятного чтения

Ре уже полтора месяца существовал в состоянии перманентного хаоса души. Эта дурацкая выходка Джина и Ямапи на его день рождения сломала весь образ его жизни. От тщательно созданного образа циничной скотины почти ничего не осталось: эта гребаная фарфоровая кукла своими тонкими пальчиками легко смяла все маски и прикоснулась ледяной ладошкой к развороченному сердцу.
Тогда, еще на дне рождения, когда он вышел к гостям, Уэда, быстро извинившись, сбежал домой, оставив Ре наедине с Пи, Джином и собственными переживаниями.
Полтора месяца смятения.
Ре каждое утро просыпался с мыслью, что на другом конце Токио в шикарной постели с шелковым бельем его принцесса открывает глаза и томно облизывает пересохшие за ночь губы. Эта мысль сводила с ума, и Ре, выбравшись из смятой от ворочанья кровати, брел в душ, мечтая, чтобы недопроснувшееся воображение вырисовало на водяных струях фарфоровое тело. А потом, смывая белесые, терпко пахнущие капли с ладони, он кусал губы, чтобы не дать им произнести одно лишь имя...

- Ре-тян, - Джин отставил в сторону свой стакан и обеспокоенно заглянул приятелю в лицо. - Ты никакой какой-то...
Сидящий рядом Ямапи фыркнул и покачал головой:
- Конечно, лингвистические способности Аканиши-куна поражают, но тут он прав.
Ре печально обвел зал взглядом, но когда его взор обратился на эту парочку, в глазах его была только злость:
- Какие же вы все-таки скоты! - выдохнул он, со стуком ставя свой стакан на стойку. Пи непонимающе захлопал ресницами, а вот Джин, напротив, усмехнулся.
- Все просто, Пи, - сказал он, откидываясь на спинку стула в попытке изобразить великого сыщика из известной манги, - просто наш общий друг считает, что в его отношении к небезызвестному Уэде Татсуе виноваты мы с тобой. Мол, если бы не наша идея подарить ему фарфоровую куколку на день рождения, он бы сейчас оставался тем же язвительным ублюдком, каким был...
Ре и Пи оба с изумлением уставились на него.
- Джин, - робко поинтересовался Ямапи. - Скажи, ты, правда, сам это понял?
- Нет, конечно, - тот фыркнул и снова взялся за свой стакан. - Просто я, в отличие от вас, довольно часто общаюсь с Уэдой. Он мне высказывал уже что-то такое. Я просто заменил прилагательные.
Ре был так удивлен, что даже не стал язвить по поводу того, что Джин знает слово "прилагательное".
- То есть, - Ямапи старался говорить ровно, чтобы голосом не выдать притаившийся смех, - то есть ты хочешь сказать, что... - Джин кивнул с донельзя довольным выражением лица и сказал:
- Теперь мы можем подсунуть Ре-тяна под елку, и проблема решится: Ре снова станет собой, а Уэда перестанет закатывать мне истерики. Мне и Каме с этим хватает.
- Он не влезет под елку, - покачал головой Пи, тут же подхватывая предложенную идею. - Он даже в коробку не влезет.
- А мы найдем большую елку...
- И незачем коробку - так, ленточкой обвить.
- И бантик! Бантик на...
- Хватит! - Ре хлопнул ладонью по столу. - Идите в задницу со своими бредовыми идеями. Может быть, я просто устал, у меня съемки и, в отличие от вас, у меня ДВЕ группы!
Он встал из-за стола и, забрав сумку, пошел к выходу из кафе, оставляя свой ужин неоплаченным. Эти два придурка должны были хоть как-то компенсировать ему затраченные нервы. Прежде, чем закрыть дверь, он успел услышать:
- Заметь, Пи, он сказал "может быть"...

Ре забрался в машину, и, вздохнув, провел кончиками пальцев по глазам, от переносицы к вискам. Посмотрел, не блеснула ли влага, и повернул ключ зажигания. Может, пора отложить в сторону привычный панцирь цинизма и смириться с мыслью, что счастье действительно может быть?
"Я еду в Сибую, - написал он Джину. - А вы с Пи все равно козлы".
Если все-таки на миг забыть про собственные убеждения, которые сейчас осколками лежат у ног его принцессы, если попробовать, как мальчику из известной сказки, сложить из этих осколков слово "Вечность", если хотя бы попробовать?.. Ре встряхнул головой и сделал радио погромче.
Словно насмехаясь над ним, из колонок полилась музыка вступления нового сингла KAT-TUN "White X'Mas". Когда во втором куплете запел Уэда, Ре не выдержал: он вдавил в пол педаль, свернул на обочину и зло ударил кулаком по колену.
"Я просто ходил кругами
В поисках надежды и мечтаний"

- Хватит ходить кругами, Ре, - тихо сказал он, вновь выезжая на дорогу и доставая телефон. - Джин? - рявкнул он в трубку. - Скажи мне номер Уэды.
На том конце провода ошарашенно замолчали.
- Джин, я повторяю, скажи мне его номер... Скажи, - Ре сглотнул и выдавил. - Пожалуйста.
- Х-хорошо... - Джин, похоже, все еще не отошел от шока. - Я пришлю его тебе.
- Спасибо.
- Только Ре...
- Что?
- Будь с ним бережным.
- Пошел ты, - выдохнул Ре и бросил трубку на сидение. - Будто я не...

Пока он ходил по этажам ювелирного сектора, как-то само получилось так, что номер Уэды врезался в память настолько, что забыть его Ре уже вряд ли мог.
Перед глазами исправно держалась одна картинка: неоновый свет, бледное точеное плечико с очерченными лиловой тенью контурами мышц, овал лица и мерцание серебристой сережки в круглом ушке. ее, наверное, поразительно приятно, даже головокружительно, прихватывать разгоряченными губами между поцелуями.
Ре улыбался, рассматривая витрины, и представлял, как будут трепетать от удовольствия длинные ресницы его принцессы, когда холодный металл, качнувшись от частого дыхания, коснется его шеи. Уэда во многом походил на девочку, и если бы Ре сам не чувствовал, как больно ходить, после секса с ним, он бы никому не поверил, что эта фея может быть настолько... мужественным. Эта его любовь к цацкам! В ней он обогнал не только известного любителя украшений Каменаши, но даже и совсем женственного Ясуду Шоту из родной группы Ре. Поэтому выбрать подходящий подарок было сложновато.
- Нишикидо-сан, - услышал он. Обернулся.
Перед ним, склонившись в вежливом поклоне, стояла девушка-продавец. - Что-то подобрали?
Ре вздохну: иногда так паршиво быть популярным.
- Нет еще, - он нахмурился и засунул руки в карманы. - Я ищу эксклюзивные серьги... витиеватые...
- Золото?
- Серебро, - Ре улыбнулся. - Золото на фарфоре это пошло.
- У нас есть отличное предложение: недавно заходил господин Камуи Гакт. Долго хвалил эту коллекцию. Каждая пара уникальна...
- Гакт? - переспросил Ре, вспоминая информацию, которую находил на разных фанатских сайтах, мучаясь от непонятного стыда, похожего на вуайеризм, и желания узнать Уэду лучше. - Покажите.
Лицо девушки немного изменилось:
- Но они более мужские, хотя, наверное, девушке тоже может быть к лицу...
- Ничего-ничего, показывайте.
С профессиональной улыбкой она указала на одну из витрин.
- Сюда, пожалуйста.

Через двадцать минут Ре рассеянно рассматривал экран телефона. Кругом царило рождественское безумие: елки, омела, шарики, разноцветные палочки, смеющиеся девушки, серьезные бизнесмены, покупающие подарки женам и сотрудницам...
Ре вздохнул и набрал на экране запомнившийся номер. Считая гудки, он пытался успокоить взбесившееся сердце. Ни перед одним концертом, пожалуй, он не волновался так, как сейчас.
Короткий щелчок стал сигналом того, что на том конце сняли трубку, и у Ре перехватило дыхание, и все слова застряли в горле.
- Алло... - хрипловатым, словно спросонья, голосом, сказал Уэда. Если бы Ре не был так взволнован, он бы, наверное, заметил, насколько изумленно это звучало. - Алло, - повторил Уэда уже более требовательно и добавил: - Алло, Нишикидо...
У Ре сердце пропустило удар.
Он кашлянул, прочищая горло, и выдавил:
- Уэда...
- Мне казалось, ты называл меня по имени, - Уэда усмехнулся. - Что-то случилось?
- Где ты сейчас?
- В Сибуе, в кофейне, - отозвался Уэда, и Ре услышал, как звякает ложечка в его стакане. Будто подушку с ушей сняли, и дышать стало легче. - Мы с Коки... хм... а ты?
- Тоже в Сибуе... - Ре встал со скамьи и прошелся по вылизанному тротуару, на котором танцевали отблески гирлянд. - Может, встретимся?.. - Ре надеялся, что голос его был не слишком слабым и не дрожал. - Раз уж оба здесь...
Уэда молчал, и было слышно, как на заднем плане ненавязчиво играет джаз, и Коки что-то втолковывает, видимо, в свой телефон. Через два десятка ударов сердца, когда Ре уже собрался бросить трубку и надеяться, что Уэда это просто забудет, Уэда все-таки соизволил ответить:
- Почему бы и нет?

Он пришел со стороны парка, откуда ре его совсем не ждал.
- Я сделал крюк, - пояснил он, остановившись в шаге от Ре. - Не хотелось, чтобы Коки видел, куда я иду.
- Нет у вас в группе доверия, - криво и скорее по привычке улыбнулся Ре, стискивая в кармане коробочку с подарком.
Уэда надул губы, капризно, как девочка. Хлопнул ресницами, и Ре захотелось, привстав на цыпочки, провести по ним губами, но он сдержался и только выдохнул сквозь зубы:
- Ты нарочно...
Уэда коротко глянул из-под рыжеватой челки, торчащей задорным хохолком, и качнул головой.
- Нет... - засунул руки в карманы, чтобы было теплее и шагнул ближе к Ре. - Я тебе зачем-то нужен?
"Зачем-то..." - мысленно повтори Ре и фыркнул.
- Уэда, я... - он нервно сглотнул. - Я... ты убиваешь меня, - Уэпи изумленно поднял голову - Ты вот этими руками, - Ре заставил его вытащить озябшие ладони, чувствуя, как игольчатый холод проникает куда-то в вены. - Вот этими руками рвешь маски, как бумагу, Уэда... - голос его подвел. Ре прикрыл глаза. В этот момент он ненавидел себя, Уэду и весь мир. Себя - за глупую слабость, за дурацкую дрожь в коленях и за горячий узел, скрутившийся внизу живота при одном взгляде на нежный локон, завивающийся у круглого ушка. Уэду - за капризный изгиб губ, за девчоночью манеру улыбаться и поправлять волосы, за полное несоответствие той железной хватке, которая, по мнению Ре, оставила шрам между лопаток. Сам ре его не видел, но ощущал постоянно. А мир - за то, что допустил такое.
Уэда снова поправил падающую на глаза прядь, беспомощным, нежным жестом. Так, наверное, молодые дочери императора в эпоху сёгунита поправляли несуществующие выбившиеся локоны на высоком припудренном лбу. Ре плохо знал историю, но представлял весь процесс именно так. Коротко глянув на него, Уэда шевельнул стиснутыми в его ладони пальцами.
- Ре... помнишь, три года назад я просил тебя спеть для меня?
Ре осмелился поднять голову и посмотреть на Уэду. Взгляд упорно цеплялся за мелочи: за нежный изгиб карамельных губ, за покачивающиеся от ветра пряди волос, блик серебряного колечка в ухе...
- Ты так и не спел, - укоризненно произнес Уэда, слегка шевельнув запястьем. Не заметив, как это произошло, Ре вдруг понял, что теперь не он держит Уэду за руку, а Уэда тоненькими своими пальцами охватывает его ладонь. Он умел ненавязчиво менять положение и оказываться сверху.
Ре улыбнулся уголком рта, понимая, что согласен позволять ему это, и решительно впился ядовитым своим взглядом в томные глаза Уэды. Взгляд этот был похож на поцелуй: решительный, жаркий, трепетный. Одним этим взглядом, словно губами, Ре прикасался к порозовевшим скулам Уэды, игриво проводил по переносице, едва задев, замирая на губах и с особенной нежностью прижимался к мягким, чуть подведенным ресницам.
- Уэда, я, - вновь севшим голосом произнес Ре, когда они оба, дыша тяжело, словно после мучительно долгого поцелуя, опустили веки и отвели глаза друг от друга. Один - на витиеватое деревце, второй - на мигающую разноцветными огнями елку.
- Я понял, - тот снова улыбнулся нереальной нездешней улыбкой. - Я позвоню шоферу, он будет ждать нас за углом. Гитару я настроил давно...
- Только не говори, что еще три года назад, - фыркнул Ре, понимая, что к нему возвращается его обычная едкость, и, почти также ловко как Уэда, перехватил его руку, чтобы было удобнее вести его по вылизанной перед новым годом аллее. Татсуя послушно позволил собой повелевать; только качнул головой:
- В ноябре. Мне нужен был повод. Мы, подарки, не любим, когда о нас забывают.

***

- Откуда? - спросил Джин, указывая перепачканными в соусе пальцами куда-то в район левого плеча Уэды. Тот судорожным движением прижал ладонь к шее, проверяя, плотно ли прилегает высокий воротник белой водолазки. Джин хмыкнул: - Вообще, я про сережку спрашивал, но теперь можешь не отвечать.
Он облизал пальцы и, потянувшись за следующим куском пиццы, украдкой посмотрел, как бликует в свете ламп крошечный гвоздик-черепашка в ухе Каме. На эту бриллиантовую фигню Джин потратил почти весь последний гонорар, но то, что улыбка Каме сияла ярче украшения, стоило всех денег в этом мире.