"У страха глаза велики" + "Как нас меняет осень..."

[ueda-fans]

Название: У страха глаза велики
Автор:  Ronex_Dorsai
Фандом: JE
Пейринг: РёДа
Рейтинг: G
Жанр: романс
Статус: закончен.
От автора: Рё увидел новую стрижку Тацуи только через два месяца. На написание меня вдохновило фото Рё.

Чёрный шелк соблазнительно скользил по полуобнажённому телу, контраст с молочно-белой в свете софитов кожей производил вполне определённый эффект. Нишикидо, сексуально выгнувшись на постели, эротично закусил губу и кинул томный взгляд прямо в объектив "Никона" - фотосессия шла полным ходом. Перерыв делался лишь изредка и только лишь, чтобы стилисты подправили деланно небрежно растрёпанные волосы айдола.
Нишикидо незаметно покосился на электронное табло, висевшее на стене – всё в порядке, время ещё есть. С облегчением выдохнув и повинуясь команде фотографа, снова принял искушающую позу, обдумывая предстоящее свидание с Тацуей. Каттуновец специально для этого будет гнать свой новенький «ниссан» из Токио в Осаку. Тацуя… Больше не рыжеволосая девочка, не фея всея Агентства. А вполне себе мужественный, привлекательный парень с чёрным ёжиком вместо привычных локонов. Превращение не могло не сказаться на их отношениях. Рё ведь влюбился именно в рыжую лисичку со сногсшибательной улыбкой. Его, в первую очередь, привлёк именно этот контраст формы и содержания. Он даже поначалу испытывал некоторые покровительственные чувства по отношению к Тацуе, потребность защищать и опекать. Да, разумом он понимал, что Уэда вполне способен постоять за себя. А чувства упорно твердили иное. Этому способствовала и покорность Тацуи в постели, его готовность отдаться где угодно и в какой угодно позе. Это сильно заводило, а ещё – несказанно льстило самолюбию Нишикидо.
Рё откинулся, опираясь на локти и согнув ногу, выставляя на обозрение присутствующих соблазнительное бедро. Но ему было не до приглушенных вздохов восхищения. Его мысли занимало другое – готов ли он воспринять Тацую, как равного себе? Не то, чтобы Уэда вдруг переквалифицировался в актива, нет, но теперь, каждый раз входя в него, Рё придётся окончательно признать тот факт, что он берёт парня. Больше не будет зрительного обмана. И если всё пройдёт хорошо – как теперь вести себя с Уэдой? Пристало ли раздавать незаметные ласки, когда они окажутся в людном месте? Не сбросит ли Уэда его руку, не прошипит ли раздраженно, что теперь-то он точно на девку не похож?..
С радостью восприняв известие об окончании съёмок, Рё сбросил шелк и, на миг сверкнув обнаженным телом, тот час же облачился в услужливо поданный халат. На ходу завязывая пояс, он почти бегом направился в гримёрку переодеться. Радуясь про себя, что сессия была индивидуальной, Нишикидо быстро собрался и уехал домой. Следовало принарядиться для встречи с любимым.

Сидя за рулём новенькой машины, Уэда машинально следил за дорогой. И чем ближе он оказывался к цели поездки, тем сильнее становилось волнение. Он любил Рё, сильно любил. И полностью отдавался чувствам – иначе не умел. И страшно боялся услышать отказ.
Тацуя до сих пор помнил ту невообразимую волну чувств – потрясение, изумление, нежность, любовь, признательность, радость – когда Нишикидо признался ему в любви. И было счастье, просто море счастья. Тацуя был настолько на седьмом небе, что мало обращал внимание на факт, что Рё влюбился, в первую очередь, в его довольно-таки женственный образ. Да, бывали моменты, когда слишком уж нежное обхождение любовника коробило его, но стоило Рё улыбнуться и прижаться к нему губами – вся решительность Тацуи поговорить начистоту испарялась, и он становился подобно воску, из которого Нишикидо мог лепить всё, что заблагорассудится.
Но одна дорама кардинально всё изменила. Казалось, такая мелочь – сбритые волосы. Но это не просто волосы – а золотистая шевелюра Принцессы, феи и девчонки из КаТ-ТУН, неотъемлемая часть его имиджа, с которой Тацуе пришлось просто-напросто смириться и принять, как данность. И вот, волею сценаристов и почтенного старичка в кепке в Агентстве случились непредвиденные роды, явившие на белый свет нового Тацую… И будет ли он столь же любим одним вредным кансайцем так же сильно, как тот, прежний? Или же, Рё разочарованно заявит, что ему не нужен этот незнакомец?..

Нишикидо поднялся, когда увидел, что метрдотель ведёт Тацую к их столику, и начал жадно всматриваться в новый облик любимого, подмечая малейшую деталь, впервые увидев вживую чёрные, немного отросшие, волосы. Да, Тацуя изменился: стал как-то старше, мужественнее…но улыбка всё та же, ослепительная и сногсшибательная.
Опасения обоих оправдались полностью, романтикой и не пахло. За столиком царила неловкость и скованность. Разговор вёлся об общих друзьях, делах, разных пустяках – и ни слова о главном. Рё откровенно рассматривал Тацую, пытаясь понять свои встревоженные чувства, разобраться в них, не замечая, как смущён Тацуя этим пристальным взглядом, как ему неуютно, словно он – редкая зверушка в зоопарке.
Наконец, этот мучительный для обеих сторон ужин закончился, и парни поехали к Нишикидо, чтобы откровенно – если получится – и спокойно поговорить. Рё открыл дверь и, повинуясь его приглашающему жесту, Тацуя вошёл. Направился в гостиную, сбросил куртку на диван и повернулся к подошедшему любовнику:
- Рё… - начал он и, смешавшись, замолчал. Да и что он мог сказать? «Не бросай меня, люби меня, я без тебя умру»? Нишикидо и так это знал – Тацуя не скрывал того, насколько сильно любит, и как много Ниши для него значит. Беспомощно взмахнув рукой, Уэда сделал ещё одну попытку заговорить, но тут Рё, шагнув, заключил его в крепкие объятия:
- Я не хочу тебя потерять!
Тацуя как-то враз обмяк, всхлипнул и вцепился изо всей силы в Нишикидо. Уткнувшись ему в шею, Уэда приглушенно ответил:
- О чём это ты? Я же жить без тебя не могу…
Рё отстранился, но не выпустил Тацую из кольца рук. Несколько мгновений парни смотрели друг другу в глаза, затем Рё заметно расслабился и снова притянул Уэду:
- Кажется, твоё превращение потрясло нас обоих. Что касается меня, то я люблю именно Тацую, и мне неважно, какого цвета у него волосы…да и есть ли они вообще. Понимаешь?
Тот счастливо улыбнулся, чувствуя, что страх быть отвергнутым понемногу отпускает его душу. Он поднял голову и, краснея, признался:
- Я боялся, что ты разочаруешься во мне. Думал - смена имиджа тебя отпугнёт, ведь я больше не похож на девчонку, в которую ты влюбился.
Рё поддался соблазну и коснулся нежным поцелуем пухлых губ:
- Я так же считал, пока не увидел тебя сегодня входящим в ресторан. Такой родной, такой любимый, немного неуверенный…мой Тацуя. Только мой. Навсегда.
Уэда закусил губу, опустив голову – ему были очень приятны слова Рё, дарившие надежду, но и стыдно тоже:
- Кажется, у моего страха слишком большие глаза, да?
Рё рассмеялся, а потом неожиданно подхватил Тацую на руки и направился в спальню:
- Именно! И сейчас мы прогоним твои страхи раз и навсегда!

Название: Как нас меняет осень...
Автор:  AndrRomaha
Фандом: JE
Пейринг: Рё Нишикидо / Уэда Тацуя
Рейтинг: G
Жанр: романс, драббл, слэш
Ответ на фик Ronex_Dorsai "У страха глаза велики"
Примечание от Ronex_Dorsai: AndrRomaha не из нашего фандома.

- Контракт, милый мальчик! Контракт!
- Что? – Тацуя вскидывает огорченный взгляд на пожилого мужчину в дорогом темно-сером костюме. На огромном, по японский меркам – просто великанском! – столе разложены рисунки: худощавый, обритый налысо юноша, почти подросток, одетый в тюремную робу. Чертами лица юноша напоминает Тацую. Но прической?!?! Вернее, ее отсутствием… На глаза Уэды наворачиваются слезы, плечи его поникают. Кимура-сан - давний агент Тацуи - смотрит на рыжеволосого молодого человека с сочувствием. Но речь сенсея непреклонна:
- Ты должен будешь выполнить контракт. Выбора нет.
Если бы дело происходило в Европе… Если бы дело происходило в Америке… Если бы дело происходило в России… Там восходящая звезда может позволить себе вольности: устроить истерику, уволить агента, никому не сказав ни слова, улететь на две недели отдыхать на экзотические острова, или даже дать скандальное интервью журналисту желтого журнала. Но Япония – восточная страна. Здесь ничего такого представить невозможно. Здесь сильны традиции. Младший никогда не противоречит старшему. Сила прописанных обязанностей тверже гранитной скалы. В контракте Уэды четкое условие: он обязан изменять имидж в случае производственной необходимости. И вот она пришла, эта необходимость. Тацуя оборачивается и бросает прощальный взгляд на свое отражение. Из зеркала на него смотрит рыжеволосая феечка с огорченными черными глазами. «Прощай, Лисичка!» - мысленно обращается к феечке Уэда, а вслух говорит:
- Да, Кимура-сан. Я согласен. Я выполню контракт. Я согласен обриться наголо.

Журналисты… Вот ведь им не сидится спокойно. Обязательно нужно моментально раззвонить по всей Вселенной и ее окрестностям: «Уэда Тацуя из KAT-TUN обрил голову для нового сериала!» Тацуя стоит у окна в своей квартире. За стеклом – серая пелена дождя, осенняя Осака, зябкий октябрь. На низеньком столике – свежие журналы: с их страниц на Уэду смотрят его собственные фотографии: худая шея, бритая голова, неуверенный взгляд. Видимо, режиссеры просчитали всё верно: Уэда вырос из прежнего имиджа. Ему уже давно не двадцать. Пора взрослеть. Может быть, Тацуе стоило бы радоваться новой роли и новой карьере? Он радовался бы. Непременно радовался бы, если бы у него не было его Тайны. Его Любви. Его Рё.

Уэда подходит к столику и с отвращением сталкивает весь глянец на пол. Ниши, наверно, уже видел эти статьи. Что он подумал? Как он теперь относится к Уэде? Что он решил?
Рё – его любимый. Его любовник. Его мужчина. …Как трепетно любовался он локонами Тацуи! …Как нежно накручивал золотистую прядь на свой палец! …Как ласково шептал:
«Люблю тебя, моя Лисичка!»
Рё любил в нем феечку, нежную девочку с гибкой и стройной фигуркой. Что скажет он, увидев вместо нее плечистого бритого парня? Захочет ли по-прежнему любить это тело?
Уэда долго стоит перед зеркалом в ванной и с отвращением смотрит на своего странного двойника. Потом поднимает подсвечник из тяжелого темно-синего стекла и с силой швыряет в ненавистное отражение. Зеркало взрывается миллионами осколков. И вместо отражения растерянных и огорченных глаз над ванной остается только густая паутина трещин. Лучше не видеть себя совсем!

Ночь спускается на город. Неоновая реклама освещает узкие лабиринты улиц. Мутное пятно луны пробивается через пелену осеннего ненастья. Телефон молчит. Дверной звонок молчит. А ведь сегодня Ниши должен был приехать. Ждать, видимо, не стоит. Уэда отрывается, наконец, от окна и, с трудом сдерживая отчаяние, идет в спальню. И в это время раздается трель в прихожей. Сердце начинает с силой биться в ребра. Это – Он? Как его встретить? Что говорить? Что сейчас случится?
В дверях стоит его Ниши – такой, как раньше. Такой, как всегда. Вот только цветов он сегодня не привез. А ведь Уэда даже не помнит, когда он в последний раз приезжал без букета…
- Привет, Лисичка! – говорит Ниши и сам спотыкается на последнем слове. Неловко закашливается. И зачем-то поправляется: - Здравствуй, Уэда!
- Здравствуй, Рё! – в тон ему отвечает Тацуя. Встречает друга неловким взглядом и смущенно ссутуленными плечами.
Рё протягивает ему картонную коробочку:
- Знаешь, почему-то захотелось суши. Ты не против?
- Нет, конечно, - отвечает Уэда. Берет коробку и идет на кухню накрывать стол для позднего ужина. – Ты что так долго? Были пробки?
Рё стоит в дверях кухни, смотрит на друга. И в глазах его даже больше неуверенности, чем у Тацуи.
- Да, стояла тридцать третья магистраль. Пришлось объезжать. Потом позвонили со студии, просили срочно принять почту. Я парковался на заправке, смотрел условия гастролей, перезванивал агенту,… - Ниши торопится заполнить тишину словами. Подробностями. Новостями. Мыслями. Деталями. Только чтобы не впустить в их разговор молчание и чувства. Сейчас – нельзя. Ведь он не знает, как теперь вести себя со своей «Лисичкой».
Почему Тацуя изменил свой имидж? Правду ли написали газеты: из-за сериала? Но эти журналисты всё всегда путают. Может, сериал здесь ни при чем? Может, Уэде просто стало тесно в образе рыжеволосой феи, как подростку становится тесно в старых детских штанишках? Может, Тацуя по собственной воле расстался с золотистой шевелюрой, потому что больше не хочет быть девочкой? Его, Нишикидо, нежной девочкой!? Сказать – не решился. Признаться – не решился. Но дал понять – вот так, бросив вызов всей Вселенной. И за один день превратился из нежной ласковой любовницы в настороженного, малознакомого, коротко стриженного парня…
- Садись? – приглашает Тацуя гостя. И неуверенность дрожит в этом коротком слове.
- Я сейчас! – Рё чувствует себя не лучше, чем хозяин. И просто сбегает в ванную комнату – чтобы отдалить мгновение, когда придется сесть напротив любимого в его тесной кухоньке и близко взглянуть в его настороженные глаза.
Свет в ванной зажигается не сразу. Медленно начинает теплиться сначала один небольшой светильник, потом – второй… Это – дизайнерское решение. Тацуя любит эдакие штучки… Но сейчас в этом робко рождающемся освещении есть что-то странное. Непривычное. Неверное. Рё слишком огорчен и слишком смущен предстоящим разговором, поэтому не в первую секунду понимает, что изменилось в этом знакомом до последнего кусочка кафеля помещении… А когда понимает, то в груди его разливаются тепло и радость. Также неторопливо, как разгорается свет. Словно встает из-за горизонта Солнце: сначала – только предчувствие, светлая полоска, потом – первый луч. И, наконец, огромное и жаркое Светило покоряет себе всё вокруг. Так робкое предчувствие крепнет и согревает Ниши: он понимает, что глазам не хватает отраженного света и видит разбитое зеркало. Значит, Уэде не нравится его новое отражение! Значит, не по своей воле он лишился светлого облака волос! Значит, не о разрыве отношений готовится он говорить сейчас!
Рё несколько раз брызгает себе в лицо прохладной водой, чтобы чуть успокоиться. «Как ты напугал меня, Лисичка!» - мысленно усмехается он. – «И сам сейчас, наверное, боишься?! Ждешь, что я тебе скажу? Не бойся, девочка, я не дам тебя в обиду. Даже твоим собственным страхам!» Рё выходит на кухню. Уэда стоит у окна, прижимаясь лбом к холодному стеклу. Ниши решительно подходит к Любимому и привычным и уверенным движением обнимает его сзади за плечи. Уэда вздрагивает. А Ниши тычется губами в стриженный затылок. И вместо привычного шелка волос его губы натыкаются на колкий ежик.
- Прости! – говорит Уэда, не оборачиваясь и не решаясь прижаться спиной к груди Нишикидо.
- Ты меня разлюбил? – спрашивает Рё.
- Нет! – мотает головой Тацуя.
- Ты перестал быть гибким, Уэда?
- Нет, - негромко говорит тот.
- Ты разучился кончать «как девочка», без рук? – спрашивает Рё еле слышно, близко наклонившись к смешно оттопыренному уху.
- Нет, - шепчет обритая налысо фея.
Рё решительным движением разворачивает Любимого к себе:
- Тогда чего ты боишься?
Уэда молчит.
- Покажешь мне?... – почти одними губами спрашивает Рё.
- Что?
- Как любишь. Как умеешь ложиться под меня. Как кончаешь со мною в постели! – голос Рё снова набрал силу. Он не боится своих вопросов. Он перестал бояться ответов Любимого. Он знает все ответы наперед! Тацуя расплывается в улыбке: сначала - робкой, потом всё более уверенной и, наконец, задорной и чуть вызывающей улыбке юной феи. Он знает, что он – неотразим.
- Пойдем! – отвечает он.
Через минуту шелковые простыни принимают на себя два горячих, стройных, непристойно возбужденных тела.
- Стой, стой, Ниши! – вдруг спохватывается Уэда. – Ты же хотел суши! Пойдем, я накормлю тебя!
- Нет! – смеется Ниши в ответ. – Сначала я хочу эти темные глаза! Эти стройные бедра! Это гибкое тело! – он перечисляет всё дальше и дальше. И румянец стыда и желания разгорается на щеках Тацуи.
- Но волосы, Ниши! Ты так любил их! А теперь их нет! – все-таки решается выговорить он.
- Зато появился этот чУдный ежик. Это – что-то новенькое. Такого парня я еще не… любил! Нужно же менять что-то время от времени! – отвечает Ниши.
И они сливаются в единое целое. И детали перестают для них существовать. Остается только Ночь. Прекрасная, долгая, загадочная октябрьская Ночь. Когда с неба бесконечным пунктиром сыплет мелкий дождик. Когда луна в прореху туч вдруг бросает яркий блик на чьи-то окна, и вновь скрывается в своей облачной постели. Когда горячее тело Любимого сливается с твоим. И – к черту журналистов, имидж, прически, сплетни, страхи и сомнения!