Автор по-прежнему просит комментировать, если это не трудно! Спасибо!
Название: Ступор
Автор: Дила
Бета-ридер: Iname
Фэндом: JE
Пэйринг: Тагучи/Уэда
Жанр: ангст, романтика
Размер: мини
Рейтинг: G
Дисклеймер: не мое и не надо!
Размещение: запрещено!
Саммари: Принцессе плохо без волос.
СтупорУэда никогда не думал, что потеря волос может привести его в такой... ступор. Сначала, правда, это было весело: роль в дораме обещала иметь успех, процесс стрижки сопровождался громким хохотом и взаимными подначками основного актерского состава, и даже когда Татсуя отправлял свою фотку кат-туновцам и получал шокированные ответы – он все равно чувствовал себя замечательно. Бесшабашность оказалась сродни опьянению – и отозвалась едким похмельем очень скоро.
Первый звоночек прозвенел, когда молодой человек спустя неделю после прощания с волосами отправился в Шибую. Съемки перед этим закончились глубокой ночью – Татсуя абсолютно не выспался, был рассеян больше, чем обычно, и потому забыл про темные очки и капюшон. А вспомнил об этом только часом позже, зайдя в примерочную с новыми рубашками, когда зеркало невозмутимо отразило его растерянную физиономию и бритую макушку. Получалось, что за все время ни один человек его не узнал, и ощущать это оказалось неожиданно неприятно. Не то чтобы Уэда радовался, когда на него бросались фанатки или заинтересованно косились прохожие, но... Но, черт возьми, он к этому привык! Это было восхищением, а ему нравилось, когда им восхищались. А теперь – что?
Вторым звоночком оказалась собственная гардеробная. Съемочная кутерьма к тому времени чуть ослабла, и Татсуя стал обращать внимание на то, что ему надеть утром – от джинсов и футболок привередливого Уэду уже стало тошнить. Когда он увидел, как теперь смотрятся на нем любимые капри и светлый кардиган, да еще в сочетании с браслетами и цепочками... Словом, Татсуя быстро отвернулся и начал стягивать одежду, предпочитая не думать о том, что странно выглядящий парень в зеркале – это он сам. Кажется, ему придется на время сменить свой стиль.
Третий звонок тренькнул флакончиками в ванной. Блески для губ, тушь, тональный крем, пудра, подводка для глаз, стайлинги для волос... Стиснув зубы, Уэда вышел из ванной, так ни к чему и не притронувшись. Даже любимая туалетная вода с терпко-сладким запахом теперь казалось ему неуместной.
Этого оказалось достаточно для того, чтобы Татсуя впал в ступор.
Он то и дело ловил себя на том, что завороженно смотрит на отросшие локоны Каме, которые тот небрежно завязывал в хвост; на свежевыкрашенные волосы Коки; на аккуратную стрижку Накамару и длинную челку Тагучи. Оказывается, для него волосы значили гораздо больше, чем он предполагал.
Образ принцессы в боксерских перчатках – конечно, он знал, что его так называют – был ему близок и дорог. Татсуе нравились его бабочки, его романтичные костюмы и этот налет загадочности, что окутывал весь образ в целом. Черт, да! Ему нравилось быть принцессой!!
Поэтому, когда перед новыми съемками стилист протянул ему парик, Уэда облегченно вздохнул. Он снова смотрел на мир сквозь рыжие пряди и чувствовал, что ему становится лучше...
На эту программу Уэде велели идти без парика. И все бы ничего, если бы не выступление, предполагающее костюм и танцы. Он уже смотрел на себя в подобном наряде и пришел в ужас, а теперь это увидят все?! И движения... и стиль поведения на сцене... Принцесса с бритой головой?! Татсуе хотелось затопать ногами и врезать менеджеру – причем оба желания были почти нестерпимы. Если бы еще это гарантировало ему парик...
- Пожалуйста, позвольте хотя бы на сцену выйти в привычном виде, - сжимая ладони в кулаки, Уэда согнулся в поклоне.
- Что за глупости? - менеджер был новым, и душевное состояние своего подопечного оценить не мог. - В разговоре планируется обсуждать ваш новый образ в дораме – а вы будете в парике? Или сначала без парика, а потом в нем? Простите, я не могу вам этого позволить.
Менеджер захлопнул папку и покинул гримерку, обронив напоследок, что запись передачи начнется через полчаса
Все оказалось даже еще хуже, чем предполагал Уэда. Во время интервью он никак не мог сосредоточиться, а на сцене то и дело путал движения – и если бы не поддержка одногруппников, которые всеми силами старались переключить внимание на себя, проблем с руководством было бы не избежать.
Собственно, Уэде все-таки пришлось идти и извиняться перед ведущим программы и съемочной группой, раз уж из-за него съемки чуть было не выбились из графика. К счастью, стафф вроде бы проявил понимание.
Из-за приоткрытой двери гримерки доносились голоса одногруппников. Услышав собственное имя, Татсуя автоматически замер, прислушиваясь.
- Это на самом деле было ужасно, - тихо заметил Каме. - Им надо было разрешить парик...
- Согласен, - тут же отозвался Коки. - Мы чуть не угробили выступление. И он выглядел по-дурацки!
- Ну, думаю, кто угодно будет выглядеть по-дурацки, если его побреют, - хмыкнул Мару. - Ну, кроме Коки, конечно!
Уэда прикрыл глаза и закусил губу, чувствуя, как в горле комом встают слезы.
- Тат-чан?
Голос Тагучи прозвучал совсем близко, и Уэда поспешил взять себя в руки. Натянув на лицо некое подобие улыбки, Татсуя поспешно вошел в помещение и начал переодеваться, спиной ощущая сочувствующие взгляды одногруппников. И в другой ситуации он бы принял их с благодарностью, но сейчас все перечеркивало чувство, что худой бритый парень, в которого он превратился, не достоин подобного внимания. И поэтому, стараясь не смотреть никому в глаза и наскоро простившись, Уэда выскочил из гримерки.
Дома было привычно прохладно. Постояв под душем, Татсуя завернулся в полотенце и замер перед шкафом. Домашняя одежда занимала отдельный сектор – свободные светлые рубашки, бриджи, тонкие брюки, уютные свитера. Никакого спортивного трикотажа – дома надо выглядеть не хуже, чем за его пределами, в этом Уэда был непреклонен. Но сейчас… надеть было нечего. Он закрыл отделение с домашней одеждой и, потянувшись, достал с верхней полки чистую футболку с джинсами.
Внутри все звенело от напряжения и желание зареветь усиливалось с каждой минутой, но глаза Татсуи оставались сухими. Ему вообще начинало казаться, что слезы – это тоже не для него. Бритые парни не плачут, разве не так?..
Уэда уселся в гостиной на белый пушистый ковер, растерянно глядя на свои босые ступни. Когда все успело стать так плохо? Неужели он настолько зациклен на своей внешности, что не способен пережить даже стрижку – пусть и такую радикальную?.. Тот же Каменаши, вероятно, безо всяких проблем побрился бы или покрасился в какой-нибудь сине-зеленый – и стал бы выглядеть при этом еще круче. Почему же он, Уэда, на это не способен?.. Почему?
В прихожей тихо хлопнула дверь, потом послышались шаги и в комнату заглянул Тагучи. Несколько минут он стоял в дверном проеме, глядя на напряженную спину Татсуи, а потом ушел в спальню.
Уэда пришел в себя, когда ему на плечи опустился тонкий батист белой домашней рубашки и Джунно принялся всовывать его руки в длинные рукава.
- Что ты делаешь? – Уэда сморщился и попытался вывернуться из рубашечных объятий, но Тагучи ему не позволил. – Джунно, я не…
Возразить ему не дали – длинные пальцы прижались к губам в немой просьбе замолчать. Впрочем, душевное состояние Татсуи и не располагало к препирательствам. Не видя перед собой лица Тагучи, Уэда позволил надеть на себя рубашку, а потом вдруг почувствовал, как на голову опускается что-то мягкое. Пряди волос защекотали затылок и щеки, пока Джунно немного неумело поправлял парик. Татсуя, чувствуя, как предательски задрожали губы, резко обернулся и встретился взглядом с любимым. Он попытался что-то сказать, но слова застряли в горле где-то под комом из слез – и получилось только выдохнуть. Ну, и еще вцепиться пальцами в ладони Джунно, которые тот так и не успел убрать от его головы.
- Вот, теперь всё, - тепло улыбнулся Тагучи и, наклонившись, нежно коснулся губами губ Уэды. - Поплачь. Теперь – можно…
Он рыдал, как ребенок, обхватив Джунно за плечи и вздрагивая в его объятьях. Теперь и правда было можно – принцесса дождалась своего принца и стала, наконец, собой. А может, и всегда оставалась – просто сегодня был особенно неудачный день, который, к счастью, закончился.
Наверное, когда-то все решили за них.
Татсуе иногда казалось, что это произошло ещё на том пресловутом концерте, когда он разрыдался прямо на сцене, извиняясь перед Каменаши. Он тогда долго не мог успокоиться и забился в темный угол за сценой, размазывая по щекам не останавливающиеся слезы. Вот там-то его и нашел Тагучи. Уэда до сих пор помнил, как тот неловко обнимал его за плечи и нес какую-то успокаивающую чушь, и тыкался лицом в его белокурую макушку… Джунно мог быть сколь угодно смешным и нелепым, но никто, кроме него, не смотрел на Татсую взглядом, полным такого обожания – и никто, кроме него, не был рядом, когда это было нужно...
…Уэда выплакался и заснул, обмякнув в руках Тагучи, и тот отнес его в спальню, уложив в постель и стянув только джинсы. Глядя на мокрое от слез, но такое безмятежное сейчас лицо, Джунно думал, что Татсуя вышел из своего ступора, и теперь все определенно будет хорошо.